Дж. Робертс - Материалы Сета. Часть 1

Нас с Робом трудно назвать религиозными людьми в традиционном понимании этого слова. Мы годами посещали церковь только во время свадеб или похорон. Я росла в католической семье, но чем старше становилась, тем труднее мне было принять Бога своих предков. Ирония нашептывала мне, что Он так же мертв, как и они. Рай, мысль о котором поддерживала меня в детстве, в подростковом возрасте стал казаться пустой пародией на смысл жизни. Кому захочется сидеть и петь гимны Богу-отцу, даже если Он и существует, и какому разумному Богу может требоваться такое поклонение? Это будет очень неуверенный в себе и отвратительно человекообразный Бог.

Альтернатива — то есть пламя ада — представлялась столь же невероятной. Получалось, что традиционный Бог наших отцов спокойно сидел себе с благословенными праведниками на небесах, пока дьявол подвергал мучениям прочих несчастных усопших. Бог, решила я, исчерпал себя. Я бы не потерпела такого друга. Если уж на то пошло, следуя истории, он и с сыном своим не очень хорошо обошелся. Но Христа, по крайней мере, можно уважать, думала я. Он был здесь и знает, каково это.

Итак, еще до того, как мне исполнилось двадцать, я отказалась от устаревшего Бога, Девы Марии и сборища святых. Я отказалась от рая и ада, ангелов и дьяволов. Существо, состоящее из химических веществ и атомов, которое я называла «собой», не попадет в эти ловушки — по крайней мере, в те, которые я смогу распознать.

Роба воспитывали иначе. Его родители придерживались некоего общественного протестантства с удивительно наивными догматами. В целом, Бог любил мальчиков и девочек в крахмальных рубашках, живущих в респектабельном районе, обутых в чистые ботинки, воспитываемых отцами, которые получали приличную зарплату. Еще лучше, если в дополнение ко всему этому их матери пекли печенье для родительского комитета.

Мы оба не испытывали обид при мысли о явной несправедливости Бога — мы просто не обращали на Него внимания. У меня была моя поэзия, у Роба, художника, — его живопись. Мы оба ощущали единство с природой. Поэтому я была необычайно удивлена, когда внезапно начала говорить за кого-то, кто якобы пережил смерть. Иногда я ругала сама себя, думая, что даже моя бабушка-ирландка с трудом поверила бы в приведение у себя в гостиной — а я-то считала ее суеверной. Пережившая смерть душа казалась частью взрослых глупостей, и я полагала, что благодаря высшему образованию, острому уму и врожденному бунтарству мне удалось сбежать от них. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять: я так же слепо отрицала идею жизни после смерти, как некоторые принимают ее. Теперь я понимаю, что, хотя я гордилась своей непредвзятостью, широты моих взглядов хватало только на те идеи, которые не противоречили моим собственным убеждениям. Сейчас я знаю, что человеческой личности доступна более широкая реальность, чем мы готовы поверить. Кто-то дал мне более пятидесяти тетрадей увлекательнейшей информации, и даже в минуты самых сильных сомнений я не могла отрицать реальность сеансов и сообщений Сета. Количество, качество и теоретическое содержимое материалов «зацепили» нас практически сразу.

Мы с Робом убеждены, что Материалы Сета приходят из источников, находящихся вне моей личности, и что они значительно меньше искажены банальным традиционным символизмом, чем другие «паранормальные» тексты, которые нам встречались. Сет говорит, что он и другие передавали эту информацию в разное время и в разных местах. Она снова и снова открывается человечеству, каждому последующему поколению — по-разному. Читатель сделает самостоятельные выводы, но лично мне эти сведения кажутся важными и достоверными.

Кроме того, загадка личностей, подобных Сету, — можно назвать это «овладением духом», «деймоном» (как у Сократа)— издавна занимала человечество. Это явление сложно назвать новым. Рассказывая о собственном опыте и представляя полученную информацию, я надеюсь пролить немного света на природу подобных явлений и показать, что человеческая личность обладает неведомыми — пока — способностями и иными возможностями получать знания, чем те, которые она обычно использует.

Материалы Сета полностью изменили мои представления о природе реальности и расширили мое самосознание. Я больше не чувствую, что человек — раб времени, болезни, гибели и находится во власти разрушительных стремлений, которые не в состоянии контролировать. Я как никогда раньше понимаю, что управляю собственной судьбой и больше не подчиняюсь шаблонам поведения, подсознательно внедренным еще в детстве.

Я не хочу сказать, что мне совсем не знакомы страхи и беспокойство, но теперь я понимаю, что мы обладаем свободой менять себя и свой мир. По сути, мы сами формируем свое окружение, на которое затем и реагируем. Я верю, что мы творим свою реальность — и сейчас, и после смерти.

Задача этой книги — познакомить вас с Сетом и Материалами Сета. Хотя физически Сет проявился только один раз, Роб достаточно хорошо разглядел его, чтобы нарисовать его портрет, который теперь висит в нашей гостиной (см. вклейку с иллюстрациями). Меньше чем за пять лет Сет передал через меня информацию, занимающую более пяти тысяч печатных страниц — и конца ей пока не предвидится. Я знаю множество «живых» людей, которые за всю свою жизнь столько не написали. Но я продолжаю и собственную работу: с тех пор, как мы начали проводить сеансы, я написала две нехудожественных книги (не считая этой), два сборника стихов и десяток рассказов. Сет явно не «крадет» мою творческую энергию для собственных целей.

В первых главах этой книги речь пойдет о появлении Сета и влиянии, которое он оказал на нашу жизнь, пока мы пытались понять, что происходит. Казалось, безо всяких причин со мной начали происходить вещи, которые я считала практически невозможными. Никогда в своей жизни мы не были настолько любопытны и осторожны, увлечены и растеряны.

В первые главы включены также выдержки из первых сеансов, поскольку идеи Сета были для нас так же новы и чужды, как сами сеансы. Но основной акцент будет сделан на саму историю, начиная с первого эксперимента с «доской Оуйя»* до первого случая, когда я начала говорить для Сета, удивив себя и Роба, а также на изменение нашего отношения к происходящему по мере развития ситуации. Я также расскажу о случаях, когда Сет демонстрировал свои ясновидческие способности.

* Насколько нам известно, «говорящие „доски Оуйя“» в России не продаются. Традиционный русский аналог этого устройства — лист бумаги, на котором пишутся по кругу буквы алфавита и основные варианты ответов («да», «нет» и так далее, не более шести). В качестве указателя используется перевернутое блюдце с нарисованной на нем стрелкой. Способы и принципы работы с блюдцем аналогичны тому, что будет рассказываться в этой главе про «доски Оуйя», поэтому все предлагаемые эксперименты можно проводить с использованием этой замены.