Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 13

Бабушка многое мне рассказывала о том, с чем сталкивалась в жизни она сама и наши предки, которые также из века в век помогали людям. Истории, связанные с порчей на крещенскую воду, всегда были такими страшными и яркими, что я запомнила их на всю жизнь. В книге о своей бабушке я обязательно расскажу эти истории.

Но вернемся, однако, к порче на крещенской воде. Навести ее можно несколькими способами, есть среди них и простые, и сложные.

На некоторых людей порчу наводят, обливая мертвой водой их входную дверь или порог. Других стараются накормить пищей, приготовленной на такой воде, или напоить заваренным ею чаем.

Бывает, придет соседка и скажет:

– Ты не ездила в церковь за водой? Может, дашь мне немножко, а то я не смогла съездить.

По незнанию люди отдают воду тем, кто может им навредить, как это и произошло с мужчиной, написавшим мне письмо.

А теперь о том, как же помочь в подобной ситуации.

Пекут хлеб без соли и сахара. В четный день идут с ним в церковь, где стоят всю службу от начала и до конца. Если лечат мужчину, то выходят из церкви вслед за мужчиной, если женщину – то за женщиной. Важно, чтобы в этот момент никто не перешел вам дорогу или не встал между вами. Выйдя из церкви, поезжайте на кладбище. Там найдите могилу, в которой похоронен человек, носивший такое же, как и у больного, имя, положите на нее хлеб и скажите:

Раб Божий (имя), ночью встанешь,

Мою беду помянешь,

А я тебя помяну за упокой.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

После этих слов быстро уходите не оглядываясь. Лучше, если больной весь обряд от начала и до конца проведет самостоятельно.

Для закрепления положительного эффекта потом очень хорошо сорок утренних зорь подряд умываться водой, взятой в полдень 19 января.

После этой порчи человек всегда и всем недоволен. Постоянно пребывая в плохом настроении, он ходит с кислым выражением лица, и окружающим очень тяжело не только общаться с ним, но и просто находиться рядом. Они стараются всеми доступными способами избегать такого человека, поэтому и семья несчастного рано или поздно разваливается – ну кто же способен вынести постоянные ворчание и придирки?

Порчу эту делают так. Берут только что надоенное молоко, кладут в него коровью лепешку, завязывают крынку новым платком и закапывают в землю, говоря при этом:

Заклинаю молоко на коровье говно.

Скиснись!

Скиснись, молоко!

Свернись!

С коровьим дерьмом сживись!

Скисай, свернись!

Добро во зло превратись!..

Есть и другие способы. Можно, например, напоить человека заговоренным кислым молоком, и уже к вечеру его характер сильно испортится.

Судя по письмам, «кислая» порча известна многим. Вот только один пример.

«Мой будущий муж ухаживал за мной три года, пока я не согласилась выйти за него. Познакомились мы на институтском вечере, так как учились в одном вузе. Юра мой был веселым и общительным парнем. Потом мы поженились, и я забеременела, поэтому на практику он уехал без меня. Вернуться он должен был через три месяца. За это время он позвонил мне четыре или пять раз, а потом и вовсе пропал – ни писем, ни звонков. Сына я родила без него. Мужа я любила так сильно, что даже ребенок не мог меня удержать. Накупив смесей, я оставила Витюшку свекрови и поехала в ту деревню, где работал мой муж.

Деревня оказалась совсем небольшой, и я быстро отыскала дом, где мой Юра снимал комнату. Зашла и застала там двух женщин: одну моего возраста, другую постарше – видимо, мать. Сказав, что Юра в поле, они предложили мне отдохнуть с дороги и пригласили за стол. Я страшно проголодалась и потому угощение съела подчистую, хотя и удивлена была несказанно: мать девушки налила мне в железную миску кислого молока и накрошила туда ножом кусочки черного хлеба.

– А что это такое? – спросила я. Мне ответили:

– Обычная еда. Тюря называется. Не слыхала, что ли, о такой деревенской еде?

Я ответила, что слышала, но есть не приходилось.

– Вот и поешь, – подвинула ко мне миску поближе мать девушки (помнится, звали ее Татьяна), – молоко хоть и кислое, но жирное, вкусное, как сметана.

Поев, я сказала:

– Может, я пойду поищу Юру?

Неожиданно лицо Татьяна исказилось злобой, и она резко сказала:

– Успеешь еще, наглядишься. Сядь-ка, я поговорить с тобой хочу.

Я села, не понимая, о чем мы, незнакомые женщины, можем разговаривать. Но сердце мое уже сжалось от предчувствия беды.

– Моя дочь любит Юрку, вон извелась вся, кожа да кости от нее остались. Она у меня одна, и я любой грех на душу возьму, чтобы сделать ее счастливой, тем более такого, как Юрка, она вряд ли еще встретит. У нас здесь одни алкаши.

– У меня ребенок! – не своим голосом крикнула я. – Что вы ерунду какую-то несете! Где мой муж?

– Заткнись! – рявкнула в ответ Татьяна. – Ты, гляжу, не поняла. Не позволю помешать Райкиному счастью! Юра все равно будет с ней. В таких делах мое слово закон. Если ты его сегодня и увезешь, то он все равно сбежит от тебя, как от бешеной собаки. Я тебе на кислое подделала. Ты его сама выживешь, и он к нам вернется.

Вы не поверите, Наталья Ивановна, но в этот момент я даже не сомневалась, что именно так все и будет.

Я повернулась к девушке, сидевшей с нами за одним столом, но она демонстративно усмехнулась, встала и сладко потянулась, как будто только что проснулась. Лицо у нее было безмятежным, слезы мои она близко к сердцу явно не приняла. Видно было, что у них с матерью давно уже все решено – только и ждали, чтобы накормить меня кислым молоком и рассорить с Юрой.

Я вышла из дома и стала поджидать мужа. И вот я его увидела. Мы обнялись, поцеловались, и тут я заметила, что он постоянно косится на окна дома, где жил. В окне я заметила Раю. Вцепившись в руку мужа, я сказала, что у нас родился сын, а он даже не ответил на телеграмму. Юра стал уверять меня, что не получал никакой телеграммы.

– Немедленно едем домой. Там ребенок, там у тебя мать больная, – плакала я.

Когда мы вошли в дом, чтобы собрать вещи, муж сильно покраснел, занервничал, стараясь не смотреть на хозяек. Вслед нам сказали:

– Юра, мы тебя ждем.

С этого дня со мной стало происходить нечто необъяснимое. Я была всем недовольна и едва удерживалась от скандалов. А потом и удерживаться не смогла. Вы бы только знали, какие я закатывала истерики! По пять раз на день швыряла Юре чемоданы – кричала, что видеть его не желаю. Сперва он терпел, уговаривал, даже шутить пытался, и я успокаивалась, но ненадолго – через несколько минут опять начинала кричать.