Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 13

Потерявшие крещение свое,

Самоубийцы, казненные,

Умершие от преступлений других,

Умершие при рождении

В младенчестве и в утробе матери,

Вы, оторванные от жизни в расцвете сил,

Вы, те, чьи души не познали жизненной страсти,

Вы, те, кто не изведал даже материнского молока,

Не вдохнувшие глотка воздуха,

Заклинаю вас

Освободить именем Бога Животворящего

Раба Божьего (имя) от вечной порчи «растущей»

Через траву, через землю, дающую все живое.

Заберите силу земли,

Питающую корни травы заклятой.

Задержите влагу небесную,

Дающую жизнь траве проклятой.

Соединитесь и объединитесь вы,

Обделенные вечным блаженством

Из-за греха убийства,

Вы, ненавидящие через это сам грех убийства.

Повелеваем именем Бога Иисуса Христа

Запретить быть и расти порче «растущей».

Заклинаю вас именами ангелов:

Адонаи, Элохим, Эйе, Асание, Азарис.

Подчинитесь и покоритесь,

Пойдите и найдите виновного в этой порче.

Если нет его среди живых,

Найдите его дух среди своих.

Найдите и помогите и заберите его силу.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Если же кто-то из мастеров, снимавших «растущую», все-таки заболел, то его ведут в баню, где читают на каждый угол, на печь и на воду особый заговор. Потом перетянувшего на себя порчу мастера обливают такой заговоренной водой. Заговор читают шепотом, еле слышно. Слова его такие:

Адам-отец, Ева-мать,

Соблаговолите на себя взять:

Боль, хворь, дурноту, ломоту,

Щепоту, икание, вихляние.

Первородная Ева-мать,

Ты не побоялась от змеи яблоко взять,

Не откажи и мне, Божьей рабе (имя),

Забери то, что я подняла,

То, что на свое тело взяла,

Дай оттерпеться и выздороветь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Из письма:

«По вине моего отца (он насмерть сбил мужчину) осталась вдовой одна цыганка. После суда она подошла к моей маме и сказала:

– Я стала вдовой, а теперь и в вашем роду все будут черные вдовы. Ты еще попомнишь меня и мои слезы. Плюнув, цыганка повернулась и ушла. Первой овдовела моя мама – папа повесился в тюрьме, где отбывал срок. Тела нам так и не отдали. Больше мама замуж не выходила. Моя старшая сестра овдовела через месяц после свадьбы. Сама я надеялась, что у меня все будет хорошо. Но, прожив полгода с мужем, однажды не дождалась его с работы. По дороге домой к нему привязались хулиганы, ударили по голове железным прутом, и он умер, не приходя в сознание.

Через три года я познакомилась с хорошим парнем и вышла за него замуж. Володя был замечательным человеком. Не представляете, как счастлива я с ним была. Но первого января он умер во сне – уснул и не проснулся. Он никогда не жаловался на сердце и вообще был абсолютно здоров, а тут такое горе. Наверное, всему виной проклятие той цыганки. Теперь я боюсь выходить замуж – не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал».

Чтобы отчитать себя от такого проклятия, глядя в окно на убыльную луну (ущербник), читают такой заговор:

Каюся я Каину и Авелю,

Кланяюсь я им и крещусь,

Плачу я и молюсь.

Братья вы родные, пред церковью святые,

Возьмите вы с меня вдовий платок,

Освободите вы от гробов мой порог.

Как этот месяц тает и убывает,

Так чтобы и заклятье с меня ушло.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма:

«Мне было девять лет, когда в моей, до этого беззаботной жизни случилась беда. В то время мы жили в Молдавии. Так уж случилось, что мамочка наша оказалась главным свидетелем в деле об убийстве. И вот однажды вечером к нам домой пришла мать обвиняемого. Я сидела на печи и хорошо слышала, как она умоляла маму за любые деньги отказаться от показаний. Расстроенная мама не захотела делать этого. Проводив (а вернее, выпроводив) женщину, она слегла – так ей было плохо.

Во второй раз та женщина пришла к нам после суда. Она проклинала маму, а заодно и весь наш род за то, что ее сына приговорили к смертной казни. Отец кое-как вытолкал ее за дверь.

Где-то дней через пять мама заболела. Сначала мы все думали, что она скоро поправится, но время шло, а ей становилось все хуже. Врачи сказали, что у нее образовалась саркома. Отец буквально с ног сбивался в поисках хороших докторов. Случайно ему дали адрес одной ясновидящей карлицы, кажется, она была в нашем городе проездом. И вот он повез маму к ней. И я поехала с ними. Была среда, и карлица сказала, что в женский день она не может общаться с противоположным полом и если у отца есть вопросы, то пусть приходит в четверг, то есть завтра. А маму она приняла.

Помню, в комнате стоял полумрак, на столе я увидела икону, вокруг которой горели три свечи. Карлица сидела на сундуке, поджав под себя коротенькие ножки. Мама села на табуретку, а я опустилась на пол у ее ног. Тонким, неприятным голоском карлица спросила:

– Что ты хочешь знать? Мама ответила:

– Я хочу знать, чем больна, а еще хочу знать, как избавиться от болезни.

– Свою болезнь ты знаешь, – ответила карлица. – Тебя гложет рак, от него-то ты и умрешь.

– Может, ты меня вылечишь? – робко спросила мама.

– Нет, – ответила карлица. – Лечить мне не дано, я лишь могу сказать о том, что было и что будет. Если хочешь, я расскажу все о твоей семье.

Мама кивнула, и карлица начала говорить:

– Ты третья дочь в семье. Вышла замуж в семнадцать лет. Муж намного тебя старше. Он хороший человек, но ты его не любишь. У тебя есть сын и две дочери. Заболела ты не случайно. Это месть матери, в горе которой есть доля твоей вины. Вашу семью распяли на кресте, вырезав имена на обратной стороне. Тот крест зарыт на кладбище вверх ногами. И то, что случится дальше, поистине ужасно…

Тут карлица замолчала.

– Говори, – попросила ее мама.

– После твоей смерти умрет твой муж. Через некоторое время, очень скоро, погибнет твой сын – утонет в реке. После его смерти твоя старшая дочь родит сына – своего собственного убийцу. А твоя младшая дочь, которая сидит здесь, в этой комнате, в день своего рождения тоже родит убийцу, который загубит уже не свою мать, а много других людей. Это будет настоящее чудовище, которому будут доставлять особое удовольствие страдания других. Зверства его будут лютые, а первой его жертвой станет собака.

В комнате воцарилась жуткая тишина. Я подняла голову и увидела, что лицо мамы белее снега.