Наталья Степанова - 7000 заговоров сибирской целительницы

Пришла подруга, я плачу и все рассказываю, фото показываю. Она спустилась к почтовому ящику и приносит две фотокарточки, на одной проколы головы, на другой – рук. Пришел муж, подруга попыталась ему объяснить про фото, а он ей: "Что ты ей веришь, она сама фото истыкала. У нее уже крыша едет. И я, как дурак, ходил с фоткой разбираться, людей насмешил".

Через неделю меня было невозможно узнать. Лицо, руки, шея покрылись мокнущей экземой. Впечатление ошпаренного мяса, сочится сукровица и отслаивается кожа.

Муж ушел. Я езжу по бабкам и все без толку. Однажды не вытерпела и пришла к ней с поклоном. Сил моих не было. Тело зудит, платье присыхает, отдираю с мясом.

– Ты забрала моего мужа. Верни мне здоровье.

– Нет, не верну. Вдруг он опять к тебе вернется, когда выздоровеешь. А я ведь дорого за это заплатила. Дача-то моя 60 миллионов по оценке была. Я тебя добром просила, срок тебе, как добрая, давала. Ты же уперлась. Вот и получай свое. Я тебе Андрея не верну.

– Если не вернешь мне здоровье, наложу на себя руки, – сказала я.

А она захохотала.

– Туда тебе и дорога, – говорит. – И чем быстрей, тем лучше, мне спокойней будет.

Еду от нее в транспорте, все, как от чумной, отодвигаются. Каждый ведь боится заразиться.

Однажды окликнул меня продавец книг и сказал:

– Женщина, возьмите вот эту книгу, она целительницы Степановой. Я по этой книге брата от наркомании вылечил.

Денег с меня не взял, наверное, решил, что я заразная.

Я решила, что если вы мне не сможете помочь, то и вправду пора уйти, чего так мучиться».

Людмила С. здорова. Муж Андрей вернулся к ней и, полагаю, навсегда. Сегодня я даю хороший заговор от измены. Делают его 21 октября, кроме високосного года. Откалывают щепки топором от сухого пня, кладут вместе с щепками мох и листья мертвого папоротника (найдите сухой). Зажигают костер, бросают в огонь мужнюю рубаху и читают на дым 7 раз. Губы – мои замок, язык – мой ключ. Заговариваю я раба Божия (имя): от измены и от блуда по всяким молодицам, замужним и вдовицам, от ласковых рук, от жадных губ, от их призорки и приворотки, от зазывов и призывов, от постелей пуховых, подушек перовых, от кубков с вином, от женской крови, от золы четверговой, от всякой измены, от всякого блуда. Дело мое – замок, язык мой – ключ, камень – алтарь горюч. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

«Мой сын совсем запутался, разрывается между двумя женщинами. Женился в 25 лет, жена неплохая. Родила ему двух детей. И ту он «загулял». Парень видный, женщины к нему льнут, а жена терпит, боится совсем потерять.

Я с сыном говорила, плакала, уговаривала, стыдила. Он же отвечает, что он взрослый человек и что у самого есть голова. Обещал, что детей и жену не бросит.

Сноху жалко. Говорю ей: потерпи, перебесится. Бог даст, остепенится.

Но то было полбеды. Пришла беда в образе голубоглазой белокурой женщины. Сама она врач, казалось бы, серьезный человек.

И так она вошла в душу моему сыну, что он всех отмел, а только ее и видит. Жену и детей не бросает и от этой не отходит. А тут и она родила ему дочь. Сноха ревет, грозит руки на себя наложить. И эта при разговоре со мной мягко, но твердо заявила, что любит моего сына и отказываться от него не собирается. И что вы думаете, Наталья Ивановна, сын мой, не видя выхода, однажды мне сказал:

– Мама, ну почему я такой несчастливый. Я сам себе не рад. И эту люблю, и ту жалею, не могу забыть и бросить.

Мое мнение стариковское, что первая моя сноха права, а вторая нет. Зачем она лезла в семью, где дети, мои внучата. Зачем она все изломала. Я не оправдываю сына, но и женщины должны помнить, что на чужой беде счастья не построишь. Чем ее ребенок, хотя она и внучка мне, лучше тех двоих детей? Что им теперь, без отца расти?

А главное, дорогая Наталья Ивановна, мир наш как с ума сошел. Редко в какой семье лад. Бабы друг у дружки мужиков рвут, каждая себе, забывая о детях и матерях. Сколько слез я пролила уже. Слышала я, что есть молитва, чтобы обуздать гуляющего мужика. Если можно, научите».

Для этой работы возьмите уздечку конскую, опустите удила в воду и начитайте три раза:

Конь гнедой, конь вороной, конь старый, молодой, конь пегий и конь сивый, не кусай удила. Божия раба (имя), узду взяла, в стойле закрыла, а ключ зарыла. Ты, раб Божий (имя), стой стоймя, лежи лежмя. Как мерину к кобылице не ходить, в поле вольно не бродить. Так и рабу Божию (имя) возле жены (имя) быть, к чужим бабам не ходить. Слово, дело, ключ. Аминь.

Еще вчера в глаза глядел и говорил, что лучше не бывает, чем его женушка, а нынче из дома бежит, глядит в сторону. Дети и то немилы. Переживает жена, из-за этого и детям мало внимания. Женщина с лица спадает.

Поправляют свою семью так. Ломают семь веток с женского дерева и семь с мужского, говоря при этом:

На море-океане, на острове Буяне стоит дерево, на дереве том сидело 77 птиц, серых девиц, общипывали они ветки и бросали на сыру землю-мать. Эти ветки стал черт хватать и уносить к черной сосне, к самому Сатане, к Сатане Сатановичу да к Сатане Сатановне. Три черные свечи гашу, дьявольскую парочку попрошу: «Окажите мне милость, зажгите вы сердце рабу Божию (имя) любовью ко мне неугасимой, жаждою неутолимой, тоскою непобедимой». И пусть мое слово крепче стали вечной станет. Аминь. Аминь. Аминь.

В пятницу берут новую метлу, ставят ее веником вверх, а палкой в таз. Для устойчивости прислоняют к углу. Три дня нужно на заре поливать метлу так, чтобы вода с нее стекала в таз. Затем нужно, умываясь, говорить:

Господи, зову Тебя в помощь. И вас – пятница, суббота, воскресенье, – вас также призываю. Пусть любовь ко мне течет такими же каплями, как вода с этого веника. Аминь.

Вода, которой поливают метлу, должна быть набрана на восходе Солнца.

Ох, мати первая звезда, на небе высоко, от меня далеко, увидь раба Божия (имя), встреть его на дороге, на чужом огороде, на изменном пороге, в доме, в поле, посуху и в море. Наведи на него тоску, чтобы с чужими девками не засиживал, из чужих рук хлеба-соли не брал, в чужой постели не засыпал, про меня, свою жену (имя), ни на час не забывал. Возьми его, звезда, под узца, приведи его сюда, ко мне, Божией рабе (имя). Ако птица летит до своего гнезда, скотина до своего луга, лошадь до жеребята, овца до ягняти, мать до своего дитяти. Так чтобы раб Божий (имя) бежал до меня, до рабы Божией (имя), до моих черных бровей, до моих ясных очей, до алых губ, до белого лица, до ретивого сердца, до моего дома, до супружеского порога. Аминь.

Это крепкий наговор. Моя бабушка говорила о нем: «Лютый наговор, на блудных мужей». Читают его на закате солнца три раза.