Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 18

Если у вас порча, которую никто не может снять, попробуйте этот сильный старинный способ. Пойдите в нечетный день на заброшенное кладбище, где уже давно никого не хоронят, найдите там могилу, где не указано ни имени, ни даты рождения и смерти. Встаньте в ногах могилы, трижды перекреститесь и скажите:

Начертите на полу круг обмылком, который остался после обмывания покойника, и попросите больного встать в этот круг. Если лечите женщину, то обмылок должен остаться после обмывания умершей женщины, если мужчину – то после обмывания умершего мужчины.

После этого встаньте у больного за спиной, зажгите свечу и скажите:

Из письма:

«Мне двадцать два года. Мой вес так велик, что я даже стесняюсь о нем писать. Обращаюсь к Вам за помощью и надеюсь, что мое письмо будет опубликовано в Вашей книге. Если так случится, то это значит, что я прилюдно покаялась в своих грехах и могу рассчитывать на прощение. Может быть, тогда Господь поможет мне избавиться от заклятия, которое на меня наложили в наказание за то, что я решилась обворовать умирающего человека.

Я обо всем расскажу Вам, как на исповеди, ни слова лжи я не произнесу, не буду пытаться оправдываться. Ведь я хочу только одного: чтобы Господь меня простил.

Два года тому назад я окончила медучилище. Пошла работать мед сестрой, но в больнице платили такие копейки, что мне даже не хватало на то, чтобы оплачивать съемную квартиру. Сама я из села, а очень хотелось жить в городе.

Как-то мне предложили поухаживать за лежачим больным. За это пообещали хорошо платить, и я согласилась. Я приехала по указанному адресу, где меня встретила пожилая, приятная и, видимо, очень состоятельная женщина.

Она объяснила, что сама она живет в Израиле, а ее мать не смогла к ней приехать и осталась одна в России.

Агния (так звали хозяйку, которая меня наняла) сказала мне: “Я очень люблю свою мать, но мне необходимо вернуться в Израиль. Я буду вам хорошо платить, более того, я даже отдам вам деньги вперед, чтобы не связываться с переводами. Вы напишете мне расписку. Я очень надеюсь на то, что поскольку вы дипломированная мед сестра, то будете хорошо ухаживать за мамой. Я знаю, что вы живете на съемной квартире, так вот, вы можете жить здесь и таким образом сэкономите деньги. Еще я вам оставлю деньги, на которые вы будете покупать продукты и кормить маму. Покупайте ей все самое хорошее и свежее, денег оставлю много, и вы их, пожалуйста, не экономьте”.

Я заверила Агнию, что буду ухаживать за Раисой Максимовной как за родной матерью.

Вечером Агния улетела в Израиль, а я осталась в трехкомнатной квартире со своей подопечной и кучей денег, о которых еще вчера не посмела бы даже мечтать. Сварив кашу, я покормила Раису Максимовну, которая была так слаба и стара, что сразу же уснула или сделала вид, что спит.

Квартира была обставлена красивой старинной мебелью, и я весь вечер глазела на статуэтки, картины и вазы. Потом я стала перебирать книги – их было очень много…

Неожиданно больная зашевелилась и застонала. Я приподняла одеяло и с досадой обнаружила, что бабка была вся мокрая. Подумав, я подсунулa под нее простынь – мне не хотелось ее ворочать.

Прикрыв дверь и не обращая на нее внимания, я уселась смотреть телевизор.

Не знаю, что на меня тогда нашло. Ощущение власти над беспомощной старухой пьянило меня. “Да пошла ты”, – подумала я про себя и включила телевизор погромче.

Утром я умылась, заварила ароматный кофе и стала с аппетитом жевать вкусную колбасу. Запасов в холодильнике было много. Раньше я не могла себе позволить никаких деликатесов, а теперь все было в моем распоряжении. После сытного завтрака я развела кипятком “Доширак” и покормила им больную. Лицо ее выражало недовольство и обиду, но я делала вид, что ничего не вижу. Я сняла с нее мокрую рубаху, сменила постель, а через полчаса она снова была мокрой. Мне не хотелось с ней возиться, так как я собралась за покупками, ведь теперь у меня была куча денег.

Я закрыла квартиру и молча ушла. Мы вообще с первого дня не разговаривали: я – от нежелания, а она, видимо, от обиды.

Вернулась я с полными сумками обновок. Кофточки, юбки, платья были изумительными, и мне хотелось, чтобы кто-нибудь меня в них увидел.

Снова покормив Раису Максимовну “Дошираком”, я нарядилась, за крыла квартиру и поехала к девчатам в общежитие – похвастаться. Ни у кого из них не было таких шикарных шмоток, как у меня.

Вечером мы отправились на дискотеку, и домой я вернулась только утром, часов в одиннадцать. Меня бесили обгаженные простыни, и я вовсе не желала отстирывать эту грязь. Все я сложила в мешок и выбросила в мусоропровод. В шкафу было навалом постельного белья.

Перед дискотекой я ходила в салон, где мне нарастили гелиевые ногти. “Не могу же я портить свой шикарный маникюр”, – думала я тогда.