Array Бодхи - Майя: Форс-минор

— Я бы сказала так: интерес к жизни в эти моменты становится особенно ярким, особенно живым. Появляются разные творческие идеи… знаешь, я рисую, и это тоже одна из причин, почему я в Индии, — здесь жизнь проявляется в самых разных лицах: снежные вершины, джунгли, пальмовые рощи, океан, горные реки… А какие тут лица! …Я хочу тебя нарисовать, придешь ко мне в гости?:)

— Конечно приду.

— Я живу вон там, — она махнула рукой, и я обратила внимание на ее красивые спортивные руки, похожие на лапы сильного, но грациозного животного, — в горах. Там можно валяться на травке, загорать… Ты пьешь вино?

— Иногда.

— У меня есть классное вино из Португалии, придешь завтра вечером?

Конечно я приду завтра вечером, и мы договорились о встрече в итальянском кафе, нависавшим над зеленой пропастью, с отражением заснеженных вершин в больших затемненных окнах. Я оставила Кристи под большим деревом около храма Кали, ей хотелось еще поплавать в волнах лиц и впечатлений, я же хотела побродить одна, записать новые мысли, попытаться поймать интересную идею. Эротическая симпатия к этой девчонке вызывала всплески вдохновения, и мне не терпелось скорее прислушаться к нему, поймать его мягкую, и в то же время настойчиво увлекающую за собой волну, и устремляться в открывающиеся пространства жизни, творящейся не где-то вне, а в самой сути моего существа.

«** сентября

Я иногда ловлю себя на том, что обладаю способностью отдаваться полностью тому или иному человеку, в котором чувствую что-то близкое — я умею полностью отдать свое внимание, проникнуть в его восприятие, срастись с ним, чтобы ощутить изнутри. Но эта способность моментально исчезает, как только выступает наружу какое-то личное отношение к человеку. То есть если я в глубине души что-то хочу от этого человека — я моментально теряю способность ощутить его. Это может быть совсем не обязательно какое-то откровенно прагматическое желание что-то получить от него — например, это может быть желание пережить что-то интересное, или даже желание испытать радость от того, что мне удалось пообщаться с кем-то интересным — даже такие желания мгновенно отяжеляют и приземляют. Только искренняя и легкая радость от ощущения человека — только легкая влюбленность в жизнь, в ситуацию, наслаждение человеком примерно такое, какое испытываешь от созерцания большой ласковой собаки, когда ничего — совсем ничего не ждешь и просто живешь моментом — только это не является препятствием.

Это состояние довольно непросто поймать, а механизм перевода стрелок на желание что-то получить от общения включается совсем незаметно, обычно замечаешь это, когда уже поздно. Поэтому в те моменты, которые для меня особенно важны, я стараюсь сканировать свое состояние и проверять его на наличие потребностей к обладанию. Это приводит к моментальному всплеску свежести. Вообще это очень похоже на попытку попасть острием карандаша дрожащей рукой в маленькую точку — близко, близко, но не туда, не туда, все около, рядом, и вдруг — ррраз — попала, и тут же это сопровождается резким всплеском первобытной свежести ощущений.

Интересно, что этому переживанию сопутствует очень странное щекочущее наслаждение в области горла — такой маленький оргазм в горле. Странное ощущение. Очень пронзительное и радостное. Здорово, что я встретила Кристи — снова пережила это, приятно предвкушать скорую встречу».

…Дневник Олега я прочла уже внизу, лежа на берегу тихого ручейка, вытекающего из-под нависающего языка эльбрусского ледника. Почти все страницы испорчены водой — переправляясь вброд через крохотную горную речку, я не рассчитала сил, течение сбило меня с ног, потащило, хорошо Андрей меня зацепил, теперь мы остановимся тут на денек, пока все не просохнет. Просто удивительно — какую мощь имеет даже слабая с виду горная речушка! Но кое-что можно прочесть.

« воняет, каждую секунду, в каждой мысли. настолько все прогнило. этот ребеночек твердит "ну подожди, это ведь разумно, еще месяцок пожить в Мексике в тепле и сытости, а там уже можно и возвращаться". вот скотина! этот месяцок как последний кирпич в тюрьме, что он для меня построил. замазал каждую щелочку, заштукатурил, посадил сверху цветочки. сволочь. так все красиво и гладко, что не только я, но даже другие ведутся — каждый кто к этому говну прикасался, рано ли поздно говорил что тут что-то не то, не цветочки тут растут, не пахотные работы тут идут. что-то тут в подвале есть — гнилое и вонючее. а ручищи его из подвала лезут, мысли лезут, и он говорит "да вы что, все отлично! это вам показалось. и тебе, хозяин это показалось, ничего никто не заметил". а потом ручищами заставляет меня заделывать эти дырочки, из которых воняло, новым слоем штукатурки, новую рассаду сверху сажать.

а сам, скотина, состоит из одних страхов. решения принимать? ааааааааа, нет. действия делать? нееее!. все же отлично! ты посмотри — цветочки растут.

…

бля, я так больше не могу! он прет изо всех дыр, этот маленьких жалкий вонючий мстительный жадный агрессивный ребенок. каждая мысль, действие им пропитаны.

…

все что я тут делал — была стройка тюрьмы, сладкого склепа, погребение заживо. еще камешек, еще кирпичик, еще порция штукатурки, и работа почти завершена. но я то внутри! мне то воняет! На кой черт мне эти цветочки снаружи? я в говне, насквозь в говне. он заваливается на диван и начинает реветь, потом ему хочется спать. наступает новый день — и все уже опять по прежнему, тюрьма под солнышком. все гладко. Проклятье.

…

за людей вокруг цепляется. говорит "посмотри — вон люди, сидят в своих обителях, и работают! значит и мне так надо. ты пока там поработай, а я тут стройку тем временем закончу…". взял в свои лапы все — все что было светлого, искреннего, все подминает. как только порыв что-то сделать — тут же в противовес эта сволочь кидает мысль "нет лучших условий для практики, сиди и не рыпайся, импотент. вот так, как все, и с практикой — вот это круто! а что ты уедешь? что будет? я же с тобой. говно это везде с тобой". бляяяяяяяя. какая гадина

…

мне страшно, то есть ему страшно, бросить все, начать что-то делать. и никакие чтения и болтовня о практике ничего не изменят — подомнет все под себя, сволочь, выставит за результаты, доску почета на тюрьме повесит. вот заткну ему пасть действиями. пока не сделаю не будет никогда уверенности что хоть что-то изменилось..

вонь, гниль, бочка с поносом, растекается, через щели, убью гада».

Господи, что это!? Вот откуда эта боль в его глазах, но почему он ничего не рассказал? Что еще тут можно прочесть? Пролистывая одну страницу за другой, я убеждалась, что прочесть почти ничего больше нельзя. Только в конце еще один кусок: