Array Бодхи - Майя: Форс-минор

Сейчас нет никаких сомнений в том, что устранение негативных эмоций — РЕАЛЬНО. И сейчас я знаю, что МОГУ это делать. Это требует гораздо больше усилий, чем я привык совершать в какой бы то ни было области своей жизни, но во мне есть эта сила. Как же радостно отдавать себе отчет в том, что во мне есть эта сила, и что свобода от негативных эмоций зависит только от желания! Майя, я сделал очень важное открытие — все зависит только от силы желания. В тот вечер я так страстно хотел перестать испытывать жалость к себе, я согласен был умереть, только бы не сдаться. И получилось.

Я не знаю, где взять такую устремленность, которая позволит устранить все негативные эмоции, но теперь я знаю, что это мой путь, и не могу представить, что должно произойти, чтобы я забыл об этом опыте, чтобы опять стал сомневаться.

Интересно узнать, что ты сейчас думаешь по поводу устранения негативных эмоций как о пути, ведущем к свободе, к просветлению? Все еще сомневаешься в том, что это реально?

Я хочу, чтобы ты знала — какой бы путь ты ни выбрала, это не имеет никакого значения для той звенящей нежности, которую я к тебе испытываю. Чертовски приятно представлять, что обнимаю тебя, что в твоих глазах — нежность и страсть, что твоя жизнь насыщена поисками и находками, неважно — со мной или без меня.

Я очень отчетливо помню все твои вкусы и запахи, все ощущения от каждого твоего изгиба… Очень возбуждает вспоминать, как еще когда я снимал с тебя носочки, я поцеловал твои ножки и это так офигительно здорово… твои носочки так возбуждающе пахнут… и трусики… а как пахнут твои ножки… у пяточки — один запах, под пальчиками — другой, а прямо на «ладошке» — третий, пальчики сверху пахнут тоже по-своему, коленка, под коленкой, грудки, попка, писька, спинка, животик, загривок, волосы… все пахнет по своему — у всего есть свой тонкий запах, и сливаясь с нежностью, это дает такие яркие ощущения…

А вкус… ты не представляешь — как это сильно возбуждает облизывать тебя всю-всю, от пальчиков ножек до щек — у всего свой изысканный вкус, и это вкус секса.

Моя маленькая развратная девчонка, не знаю, встретимся ли мы еще когда-нибудь, но точно знаю, что ты всегда будешь моей любимой девочкой независимо ни от чего.

Дэни »

Гудящие от возбуждения пальцы упали на клавиатуру стучащим дождем.

«Дэни, подробнее отвечу позже, надо сосредоточиться и подумать… А пока хочу сжимать твой член через штаны и чувствовать, как он набухает в моей лапке. Я буду смотреть тебе в глаза и щупать тебя, а потом достану его и поласкаю пальчиками головку, подержу яйца в ладошке, слегка подрачу твой горячий и слегка влажный член… Я так хочу тебя прямо сейчас…, прямо здесь начала бы мастурбировать, если бы рядом никого не было. Хочется долго целоваться с тобой, чувствуя, как ты хочешь меня, дрожа от возбуждения. Мне так нравится невинно ласкаться, едва прикасаясь, когда все внутри горит от желания. Как только вспоминаю, как ты лежал на мне, лаская меня членом, еле сдерживаясь, чтобы не кончить, сразу же все начинает пульсировать, даже кончики пальцев. Дэни, я очень хочу с тобой еще встретиться — хочу с тобой говорить, гулять, валяться на траве, пялиться на плывущие облака, целоваться, заниматься сексом. И так здорово, что не возникает никакого разочарования, если думаю о том, что всего этого может и не быть. Ведь прямо сейчас, когда я думаю о тебе, когда представляю нашу встречу, я переживаю что-то самоценное, прямо сейчас я живу!

Я хочу о многом рассказать, и об отношении к практике прямого пути в том числе. Это письмо будет ждать тебя, когда ты вернешься с гор в долину. Но одно могу сказать определенно — на данный момент идея об устранении негативных эмоций вызывает у меня яркий отклик, я делаю первые попытки в этой практике. Сейчас это не кажется абсурдом, хотя я и продолжаю искать другие пути и другие учения.

Я думаю и чувствую, что мы еще увидимся… Возможно, мы вместе поедем в Дарамсалу к Лобсангу, мне бы очень хотелось этого, но пока я чувствую, что еще не время, пока еще нет желания бросать все поиски и ехать туда. Твоя девочка ».

Еще несколько писем — от родителей аж 3 письма (показательно название одного из них — «Опомнись!»), от Яны, еще от одной подруги… пахнуло старушачьей плесенью… Пожалуй, все это я прочитаю как-нибудь потом.

И почему я это попросту не удалила? — зудела мысль, пока я шла по темной дороге через джунгли от Сварг Ашрама в Лакшман Джула, — почему? Почему?

Да почему, почему… потому что страшно мне вот так взять и выбросить свое прошлое на помойку. Я-то думала, когда уехала сюда, что все кончено, чувствовала себя героем. Ан нет, в своем порыве я и предположить не могла, что так трудно противостоять натиску старой жизни, которая никак не хочет отпускать и борется за тебя, за право обладания тобой. Родители, которых я тихо ненавидела всю жизнь, вдруг стали представляться жалкими, беззащитными и легко ранимыми, — что за чертовщина? Вот и сейчас не прочла письмо, не хотела травиться, ведь знала, что там очередная порция гноя, а все равно жалко их, чувствую себя этаким уродцем, отстаивающим свои «неправильные» права. И мысли всякие в голову лезут, типа — «можно ведь по-человечески, не причиняя страдания другим людям… Они ведь на самом деле не хотят тебе зла, они и сами страдают, к чему делать им так больно….» Не хочу, не хочу думать об этом. Все эти мысли какие-то гнилые, в чем их гнилость — пока не понимаю, но чем больше я думаю, что можно было бы по-другому, по-человечески, тем хреновее мне становится, я как будто раскапываю болячку и не могу остановиться. Все, достаточно, отодвигаю в сторону родителей… Звезды, яркие, такие близкие… Не тут-то было, опять эти страдающие рожи вылезли, а вместе с ними и жалость к ним манной кашей размазывается по всем восприятиям. Что же такое усилие? У меня все тело напрягается как камень, дыхание отрывистое, резкими выдохами пытаюсь вытолкнуть негативную эмоцию, — по другому пока вообще не понимаю, как совершать усилия. Что-то вроде бы меняется, прорывается пелена непроходимого мрака, но свободой от жалости и не пахнет.

Сумбурные и болезненные сны закружили в своем навязчивом водовороте, — жалость к родителям достигла своего апогея, когда мама с рыданиями упала мне в ноги, умоляя хотя бы изредка писать.

Утро встретило тревожностью, и, несмотря на яркое солнце, казалось, что на улице пасмурно. Не позавтракав, я взяла блокнот и выползла из сырой полутемной комнаты ( какой идиот придумал эти окна с толстенными плотными сетками? )

Проходя мимо ресепшн, вспомнила, что сегодня встречаюсь с главным пандитом, и мне потребуется переводчик, свой человек, который хорошо владеет английским. Человека мне пообещали, и я зашагала на пляж, не замечая ничего, кроме плотного депрессивного состояния, которое мне было слишком хорошо знакомо, — иногда оно тянулось непрерывно долгими зимними месяцами. Вот и сейчас я непроизвольно настроилась на то, что это будет долго и мучительно, и надо скорее находить норки, в которые можно спрятаться, когда станет уж совсем плохо.