Михаил Герштейн - Тайны НЛО и пришельцев

Едва мы поняли, что конструкции выдержали, страх смерти отступил, и все ринулись к своим рабочим местам. Выскочив в коридор, я увидел, как мечется весь персонал площадки. Казалось, многие не понимали, куда и зачем бегут. Я суетился у аппаратуры, пытаясь снять показания датчиков, пока не понял, что наверху этих датчиков просто нет – сгорели в пепел…» 106

Когда пожар наверху прекратился, люди вышли на поверхность и поняли: взорвись ракета не в шахте, а чуть повыше, – жертвы были бы неминуемы. Стальные фермы были перекручены, как горелые спички. Корпус «Зенита» разорвало на куски размером в ладонь и раскидало по округе.

Картина разрушений полностью соответствовала слову «кошмар». Пусковой стол весом 663 т был сорван с креплений толщиной с руку и подброшен вверх, откуда и обрушился на стартовое сооружение вместе с трубой кабель-мачты. Рухнув вниз, он пробил два этажа. На первом этаже все выгорело, но система пожаротушения преградила огню дальнейший путь вглубь. Взрывная волна прошлась по шестиэтажному подземному сооружению. Бронированные двери летали как листики, сметая все на своем пути. Одну из четырех мачт освещения вокруг стартового сооружения снесло на половину высоты, и она была похожа на поникшую расплавленную свечу. На ней же погибла телекамера. Вторая мачта покосилась от сильного удара. 100-метровые молниеотводы устояли. В близлежащих, заглубленных в землю сооружениях оказались выбиты деревянные двери, кое-где разрушены входы.

Людей, наблюдавших пуск с расстояния 4-5 км, взрывная волна сбивала с ног. Все стекла в здании жилой зоны были выбиты, но никто из людей ни на старте, ни вокруг не пострадал 107.

«Летом 1991 года НЛО над космодромом видели сотни людей, в том числе и моя дочь Марина, – рассказал подполковник медицинской службы Валерий Богданов, который служил в военном госпитале Байконура с 1979 по 1996 год. – Средь бела дня над нашим госпиталем возник светло-розовый столб идеальной цилиндрической формы. Сначала он стоял вертикально, а затем медленно развернулся на 90 градусов. Так он висел в небе пару часов, а потом исчез. В городе целую неделю только об этом и говорили…» 108

Огненные шары не раз садились в степи рядом с космодромом, лишая стартовые площадки электричества. Официально же всем, кто пытался что-то узнать про визиты НЛО в Ленинск и на Байконур, поступал по-военному лаконичный ответ:

«В результате многолетних наблюдений за воздушной обстановкой в районе космодрома Байконур достоверных данных о появлении неопознанных летающих объектов не зарегистрировано. Первый заместитель командира войсковой части 57275 Г. Лысенков» 109.

Эти два сообщения были посланы разными людьми и в разное время. И лишь впоследствии выяснилось, что речь в них идет об одном и том же событии, только одни наблюдали его с неба, а другие – с земли.

«Высылаю в Ваш адрес описание двух наблюдений НЛО, выполненных летчиками нашего полка в июле-августе 1971 года 110.

Непосредственным свидетелем первого случая был я сам при выполнении учебного полета совместно с лейтенантом В. Сыроежкиным. НЛО наблюдался нами в лесной зоне левобережья реки Битюг, примерно в 100 км от ее впадения в Дон. По-видимому, следует привести также технические и метеорологические условия района наблюдения.

Полет мы совершали на учебном истребителе-спарке „МиГ-15". Это очень надежная и простая в управлении машина, но к тому времени по техническим возможностям уже устаревшая. Как раз тогда в части поступала новая техника, но прежде необходимо было списать старую, то есть выработать ее по ресурсу. С этой целью для увеличения летных часов некоторые полеты "проводились с подвесными баками. В описываемом полете лейтенант Сыроежкин (я выполнял роль летчика-инструктора) должен был совершить полет до указанной в полетном задании цели, пользуясь лишь визуальной ориентировкой на местности. Полет проводился на высоте 2 км, главным ориентиром служило русло реки Битюг.

НЛО был обнаружен нами внезапно на расстоянии около километра, по предварительной оценке, – на высоте около километра над лесным массивом. Никаких полетов воздушных судов в этом районе не предполагалось, аппарат в виде диска с надстройкой по центру мы видели впервые. В момент наблюдения скорость аппарата была равна нашей и составляла около 750 км/ч.

Мы связались с землей и сообщили о наблюдении неизвестного летательного аппарата прямо по курсу, приведя его характеристики. Руководитель полета разрешил изменить характер задания и приблизиться к объекту для его более точной идентификации. Однако при попытке сближения НЛО повел себя нетрадиционно – стал уменьшать скорость полета и высоту. Хотя местность внизу была равнинная, нам было приказано не снижаться более чем на 500 м. К моменту нашего наибольшего сближения с НЛО он уменьшил скорость до 400 км/ч и менее, снизившись при этом до высоты 100-150 м. По-видимому, зная, что мы не можем продолжать преследование на достаточно малой скорости, НЛО начал резко тормозить, и мы проскочили прямо над ним. Здесь мы оба допустили небольшое нарушение приказа, снизившись не до 500, а до 400 м. Если в этот момент НЛО летел на высоте около 100 м над кронами деревьев, его диаметр, по нашим оценкам, составлял 15-20 м, а по земле и кронам деревьев было видно отчетливое перемещение его тени овальной формы.

Потеряв объект, мы совершили разворот и снова пролетели над тем местом, где он наблюдался в последний раз. Однако обнаружить его не удалось. Сообщив об этом руководителю полетов, мы получили приказ продолжить выполнение задания. По возвращении на свой аэродром я и лейтенант Сыроежкин написали рапорта о наблюдении НЛО с указанием своих личных впечатлений. Командование отнеслось к ним достаточно спокойно, поскольку подобные наблюдения не были редкостью. Нам лишь предложили не распространяться среди сослуживцев о данном случае.

Однако через несколько дней ситуация резко изменилась. Оказалось, что факт нашего преследования НЛО наблюдали с земли лесник и какой-то местный житель. Они наблюдали и сам НЛО, и наш истребитель. У одного из них был с собой бинокль, в который они разглядели и записали наш бортовой номер. Затем позвонили в район. Копия их телефонограммы поступила в нашу войсковую часть. Следствием этого стал наш устный доклад командованию части, а также повторное написание более подробных рапортов с указанием всех деталей происшествия, включая поведение матчасти и собственные ощущения. Куда были направлены эти наши рапорта, мне неизвестно, поскольку тогда еще не было создано подразделение, где собиралась и обобщалась вся информация о подобных летных происшествиях. То, о котором я вам сообщаю, произошло в первых числах июля 1971 года.