Олег Лутин - Пожар Затмит Солнце

– Бабуль, ты даже не рогенхаймка по происхождению!

– Маленькая феечка из ПодГрезы умерла в одной из битв Таррской войны! А восставшая из пепла, в лагере для военнопленных, Пурпурная Королева Арли, основательница династии Лунгор – самая рогенхаймистая рогенхаймка на свете!

– Но ведь династия была основана ПОСЛЕ Войны Иллюзий!

– Цыц, тебя тогда и в планах еще не было! Короче, не важно. В общем, потерпели мы поражение в Войне Иллюзий, но твой пра-пра… сама знаешь, сколько раз прадед сумел отстоять интересы Рогенхайма.

– А заодно умудрился из сменяемого правителя стать, по сути, не сменяемым монархом.

– А вот тут ты не права, Виолетта, – Арли хитро улыбнулась, – всё куда хитрее! Раньше ведь как считалось? Мол, государство – опора власти сильных. Идиоты из Багрового Пламени, до сих пор в этот бред верят, а тогда все верили. Рогенхайм почему дольше всех государств сопротивлялся Новому Порядку? Потому что был самой сильной державой. Не было ни у кого такой военной мощи, как у нас.

Вот только оказалось, что это было такой же иллюзией, как и всё то дерьмо, что транслировал прежний Бог-Машина. На деле государство, как форма правления, было лишь обузой. Причем для всех. Слабым не давало расти, а сильным – править в полную мощь. Потому, в целом, Новый Порядок и победил, если подумать. Потому что нежизнеспособные конструкции всегда умирают, всегда находиться кому попировать на трупах павших царей.

Так вот, пока Рогенхайм был государством, Сокрушителей можно было менять, и мы ничего не могли поделать против этих законов. Но когда Рогенхайм стал корпорацией, оказалось, что свой пакет акций, а значит и контроль над Рогенхаймом, никому отдавать не нужно, более того, его можно передавать в наследство. А так как наша семья Лунгор, по итогам Рогенхаймского Мирного Договора, получила контрольный пакет акций, то мы могли смело назначать родню в совет директоров и на должности топ-менеджмента. Фактически, наша власть стала неограниченной.

Более того, мы смогли сделать то, что в старые времена называлось «приватизировать прибыли и национализировать издержки». Ведь корпорация не обязана исполнять социальные обязательства и тратить силы на поддержание закона, не так ли?

– Но мы же…

– Да, корпорация Рогенхайм и семья Лунгор много жертвуют на благотворительность, и даже время от времени запускают всякие программы, выглядящие, как социальные… Но, во-первых, для развития бизнеса необходимо поддерживать лояльность и боевой дух сотрудников, а во-вторых, большинство этих программ нацелены, на самом деле, на долгие инвестиции, это не безвозмездная благотворительность. Как, например, бесплатные образовательные курсы, в итоге помогают нам первыми находить и вербовать талантливых сотрудников. А бездарей можно и стипендии лишить в любой момент – это же наш добровольный вклад, а не взятое на себя вечное обязательство.

Но не о том речь. В общем, оказалось, что в мире, где нет власти, богатство получает тот, на чьей стороне сила. А Рогенхайм – это воплощение силы. Да, конечно, когда мы совсем попутали берега, другие корпорации объединились и стали защищать свои активы от наших рейдерских захватов. Но мы уже отхватили свой кусок пирога. Более того, оказалось, что кучу вещей проще купить у других, чем производить самим.

– Как со Smart-Space?

– Да. Мы могли бы тратить огромные деньги на научные разработки, как было до Войны Иллюзий, но в итоге на сотню кабинетных дармоедов приходился бы один талантливый ученый, и тот не получал бы в итоге финансирование, так как его разворовали чиновники, а остатки получили бы родственники этих чиновников из числа вышеупомянутых кабинетных дармоедов.

Но Smart-Space не может без наших спутников, заводов и прочих мощностей. Какими бы крутыми не были их технологии, их нужно где-то производить. И потому мы можем доверить разработку им полностью, и вообще не контролировать этот процесс – всё равно, производить прототипы и запускать промышленное производство они будут у нас, так и чего нам волноваться? Экономическая целесообразность оказалась куда более надежной цепью, чем любые законы и договоры. Пока 40% майнинга приходиться на наши квантовые спутники – Йотун-Хатт не сможет нас надуть. Пусть даже мы пока не можем понять, как он умудряется контролировать еще 40% майнинга, оставляя лишь 20% на независимых майнеров.

– Как это связано с тем, что ты не хочешь идти на переговоры?

– Потому что Олеан Лумиш может в забеге на «Предателя Века» и отстает от Йотун-Хатта, а вот в гонке «Хитрец Века» я бы ставку делать не решилась, тут они ноздря в ноздрю идут. Олеан ни от кого не зависит. Он все сделки проворачивает так хитро, что чуть что, может без ущерба для себя сменить позицию на 180 градусов, если не на 270. Тем более, что-то я не помню, что бы в Королевстве Тарр были свои разработки на тему бессмертия, он же вроде и сам пользуется нейроблокчейном, разве нет?

– Забавно, что ты сама и ответила на свой вопрос. Из-за нейроблокчейна Олеан зависим от Йотун-Хатта. А, как ты верно заметила, он всегда находит способ обрести независимость.

– Ого! Хм… а вот это и правда интересно. Ладно, давай это твое зелье! В конце концов, что мне терять, кроме седых волос? – тряхнув своими роскошными пурпурными волосами, что были прокрашены так хорошо, что не было видно ни одного седого волоска, Арли резко приняла принесенную Виолеттой таблетку, залпом запив ее стоявшей на столе рюмкой водки.

Тесла всегда любил возвращаться в Пробуждение. Да, оно уже было не таким уютным, как прежде – толпы туристов и паломников направлялись к Сетю, стремительно лишали это пространство былой камерности – но в нем все еще чувствовалась атмосфера близких по духу магов и волшебниц, продолжающих свои Борьбу и Искание, даже после победы в Войне Иллюзий.

Впрочем, что действительно напрягало Теслу, из-за туристов в Пробуждении появилось много замков и закрытых дверей. Увы и ах, непосвященные не готовы ко многим вещам, а вернее, многие вещи не готовы к приходу к ним туристов.

Забавно, что сам Сеть также стал в итоге тем, кто попросил ограничить доступ в его крипту. Но у Теслы, разумеется, был ключ оттуда.

Крипта Сетя представляла из себя просторное помещение, серебряные стены которого были расписаны золотыми барельефами, повествующими о событиях Войны Иллюзий. По залу располагались квантовые компьютеры и терминалы подключения к ним через виртуальную реальность, в центре же находился криогенный гроб, в котором находилось тело Сетя.

Тесла, пользуясь высшим административным доступом, включил в крипте режим «никого не пускать», а затем подключился через ближайший к гробу терминал.