Игорь Ларионов - Личность и социум: от эзотерики-диалектики к синергии преображения (на основе системного анализа личного опыта многих десятилетий, сжатого в интенсивном времени)

Автору книги много раз приходилось менять постоянное место жительства. Это не следует смешивать с частой сменой жилья для временного проживания. Одни перемены связаны с переводом отца на работу в разные города, а другие с тем, что я с женой два раза уезжал из Москвы в Ленинград, и оба раза возвращался обратно, окончательно предпочтя Москву Санкт-Петербургу. Были обмены и внутри Москвы.

Мистические истории с жильем, порой пугающие и даже шокирующие, начались с переезда семьи отца из Ленинграда в Москву в начале 1964 года.

Друг отца, зав. административным отделом ЦК КПСС Н.Р. Миронов, в свою очередь друживший с Л.И. Брежневым, попросил документ о переводе отца в Москву и предоставлении ему квартиры подписать Л.И. Брежнева, занимавшего в то время пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Для этого были все основания. Отец был переведен с должности ректора Ленинградской высшей партийной школы на должность зав. валютно-финансовым отделом СЭВа, в ранге посла, решением Политбюро ЦК КПСС. Отцу предоставляли на выбор все свободные большие квартиры в столице. В стране в тот период, под влиянием Н.С. Хрущева, новых домов с хорошей планировкой квартир не строили. Так, в кирпичном доме на Кутузовском проспекте вблизи метро «Киевская» трехкомнатные квартиры представляли собой «распашонки» с шестиметровыми кухнями. Квартиру приходилось выбирать из домов жилищного фонда, созданного до прихода к власти в СССР Н.С. Хрущева. От всех предлагаемых ему квартир отец отказывался. Тогда ему предложили квартиру, занимаемую когда-то главой советских писателей Н. Фадеевым на улице М. Горького, и сказали, что если эта квартира не подходит, то пусть К.А. Ларионов письменно объяснит, почему она ему не подходит. Отец ответил, что она устраивает по всем параметрам, кроме одного – слишком большая, 150 кв. метров только по комнатам, будет дорого платить за излишки жилой площади (тогда за превышение норматива жилья плата взималась в повышенном размере).

В конечном итоге, отец остановился на четырехкомнатной квартире площадью 107 кв. метров на Садовом кольце, между М. Курской и М. Лермонтовской, с окнами двух самых больших комнат на кольцевую трассу под окнами, исходя из транспортного удобства, одна станция метро в 7-ми минутах ходьбы, другая – в 10-ти минутах пешком. За эту квартиру СЭВ отдал Моссовету две двухкомнатные квартиры, предназначенные для иностранных дипломатов – сотрудников СЭВа.

С самого начала этот дом, построенный на церковном погосте рядом с часовней, оказался несчастливым. Едва его построили, не успев завершить отделочные работы, как началась Великая Отечественная война. Дом принадлежал ведомству под названием «Главликерводка». В квартире, которую получил отец, ранее проживал директор ликероводочного НИИ Литарев. Его сын женился, потом развелся, затем снова женился, причем обе жены оставались жить в этой квартире. Моссовет расселил всех этих людей по разным квартирам, а эту квартиру забрал в свое распоряжение. Я выписался из нее в связи с женитьбой, потом через 8 месяцев развелся, и отец мне купил однокомнатную квартиру в ЖСК от СЭВа рядом с М. Щелковская на Уральской улице. Однажды, когда во дворе дома проводили земляные работы, были потревожены захоронения на бывшем погосте. Они были очень старые. От могильных памятников не осталось и следа. Вдруг младший брат [20] У моя мама, казачка из станицы Старочеркасская, в ее предках есть дворянские корни, имела четырех детей. Первый сын, мой старший брат, умер в младенческом возрасте, еще до моего рождения. В 1951 г. мама была беременна девочкой, моей сестрой, но случился выкидыш, она так и не появилась на свет. принес в квартиру кисть скелета. Конечно, этот предмет мы не стали держать в доме, пришлось от него избавляться.

Спустя несколько лет над родительской семьей повисла страшная угроза. На моего брата завели уголовное дело, с реальной перспективой попасть за решетку. Брать связался с компанией, составленной из молодых ребят, живших по соседству и знакомых по школе. Эта компания избивала пьяных мужчин, отнимая у них деньги. Однажды брат, по величайшей глупости, взял из ящика стола пистолет отца с боевыми патронами и поменял его на часы у главаря группы. Как показали ее члены, сам брат в избиениях не участвовал, он стоял «на стреме». Как-то раз эти ребята, изъявшие у пьяного документы, позвонили ему и предложили выкупить. Тот согласился, но привел с собой наряд милиции. Во время задержания главарь выстрелил и прострелил себе ногу. По поводу сложившейся ситуации отец ходил на беседу в ЦК КПСС. Ему удалось организовать прекращение уголовного дела против своего сына.

Угроза уголовного дела висела несколько месяцев. За это время моя мама сильно изнервничалась, что подорвало ее здоровье. Проводив меня с женой в первых числах ноября в командировку в Южный Йемен, она легла на обследование в больницу ЦК КПСС № 1 и умерла там 24 ноября от тромбоза.

Отец и брат продолжали жить вдвоем в этой несчастливой квартире. За короткое время отец женился и развелся, а затем женился и брат, брак которого закончился очень быстрым разводом. В обоих случаях обеим бывшим женам пришлось платить «откупного», чтобы они не претендовала на жилплощадь.

Когда брат женился вторично на дочери Первого заместителя административного отдела ЦК КПСС Другова В.И., в угоду тестю эту квартиру поменяли через управление делами ЦК КПСС на четырехкомнатную квартиру вблизи метро «Смоленская», вблизи с местом проживания В.И. Другова на Староконюшенном переулке.

Этот брак моего брата тоже продлился недолго, хотя и несколько дольше предыдущего. Дело рассматривалось в суде. Надо отдать должное честности Ирины Друговой, откровенной заявившей на процессе, что она сама не знает, кто отец ожидаемого ею ребенка, брат или другой мужчина. В.И. Другов потребовал у отца разменять его квартиру, выделив однушку его дочери, предлагая готовый вариант для отца с братом в панельном доме и отдаленном районе.

Я рекомендовал отцу написать заявление в ЦК КПСС, изложив суть проблемы, подчеркнув необоснованность претензий на жилплощадь И. Друговой. Отец послушался моего совета, подписавшись ветераном КПСС с 50-тилетним стажем, заслуженным деятелем науки РФ. Брат, тогда учившийся в адъюнктуре Академии МВД, будучи в чине майора, отнес заявление в Приемную ЦК КПСС. Там, видя человека в форме, видимо, приняли письмо за служебное. Оно получило ускоренный ход. Поскольку жалоба была на первого зам. зав. отделом, ее нельзя было отдавать на рассмотрение инструктору или зав. сектором. Заявление тогда рассмотрел лично К.У. Черненко, незадолго до своего избрания Генеральным Секретарем ЦК КПСС. Он дал указание разменять квартиру на две: отцу с братом выделили трехкомнатную квартиру в доме МГК КПСС на Лесной ул., рядом с клубом Зуева, вблизи метро «Белорусская», а И. Друговой – однокомнатную квартиру на Арбате. Кроме того, брат К.У. Черненко, в то время возглавлявший кадры МВД СССР, позвонил в Академию МВД и предупредил, чтобы с П.К. Ларионовым не сводили личных счетов (В.И. Другов по линии ЦК курировал МВД). В результате по окончании срока адъюнктуры, даже не защитив кандидатскую диссертацию, брат получил блестящее для него назначение, он стал преподавателем Академии МВД.