Nika Danilova - Зеркало Absoluta

Информация – слово, затертое настолько, что от частоты употребления теряет смысл. Оно одно из самых популярных, имеющих огромное количество сочетаний, сравнений, применений. Нет ни одной области, где «информация» не применялось в том или ином контексте при описании, рекламе, аргументации, доведении до сведения и так далее. В чем-то слово можно назвать даже паразитом, среди копирайтеров, писателей на него существует негласное «табу», как на типовое-безликое, не несущее конкретики, мешающее контенту.

И с одной стороны – да. Причина проста, – слово «информация», очень насыщенное контекстно и от этого наполнено множеством вариантов, пригодно к использованию повсюду и всегда. Но знаете, что интересно? При такой масштабности, синонимов у него – минимум. Не приблизительно отражают смысл, не метафоры «около этого», а означающие то же самое, что и «информация». Наиболее приближенные по форме: «данные» и «сведения». Однако, если оценить их с точки зрения времени, то оба слова подразумевают «информацию, которую можно подсчитать», то есть, в их основе априори заключен смысл «точно было, есть, наблюдаемо, имеем в наличии». И «данные», и «сведения» исключают будущее, фраза «данные будущего» – оксюморон, в то время как фраза «информация будущего», не вызывает диссонанса, есть многочисленные и примеры, и опыты, и знания, да, пусть не всегда доказываемые «статистикой», но существующие образами, учениями, теориями, переходами. Такая информация есть! Кроме того, «сведения» и «данные» отличаются от информации самой сутью: у второй отсутствует понятие подлинник – копия (в содержании), у данных же – есть, у сведений есть, у информации – нет!

Это и привело к мысли, что слово «информация» вполне можно поставить в один ряд с сильными словами, не имеющими полностью совпадающих синонимов, словами «вечности» и «нематериальности», выраженных ощущениям, чувствам, осознанием, что нужно «принять через себя»: любовь, смерть, счастье, вера, мир, душа…

И – информация!

Норберт Винер (амер. математик, один из основоположников кибернетики и теории искусственного интеллекта,) дал несколько определений информации, одно из них: «Информация – не материя и не энергия, информация – это информация».

И еще выводы из разряда парадоксальных. О материальности и нематериальности информации.

Развитие философской мысли за долгие тысячелетия привело к основному выводу: информация нематериальна. Однако при этом полагалось, что некая субстанция является свойством материи, отражает ее состояние или способность взаимодействия. В технических науках (физике, радиотехнике, информатике) ее часто ставят в параллель со словами (именно в параллель, не синонимом) «сигнал», «сообщение», их реально исчислять количественно, они являются единицами измерения объема информации.

Но если смотреть шире, и понимать информацию как «все всегда обо всем везде», то она является той самой «нематериальной субстанцией» вне времени и пространства, вне наших желаний и действий. И именно наши фрагменты образной памяти или дополнение до целого воспоминаниями, наши фантазии (цели, планы), являются, помимо настроя на познание себя и принятие себя как целого мира, – «кодами доступа» ко всей информации, что знали, знаем, будем знать. Но как формируется то, что считаем исконно реальными образами, и связаны ли образные представления с привычным понятием времени? Порождение ли это нашего мышления, спроецировано конкретно каждым для себя, или это «непреложный факт»?

Несложный ассоциативный пример. Видя обрывок листка клена, легко представляем не только целиком его, но и само дерево, а некоторые из нас и кленовую аллею. Образ дается «по образу…» Если листок зеленый, «окунаемся» в лето, а у кого-то может всплыть песня «то не клен шумит». Если желтый, воображение дорисовывает до целого осеннюю золотую улицу с кленами по бокам, возможно стимулирует возврат, например в детство, когда по подобной аллее шел в школу. Фраза знакомой колыбельной может визуализировать, как эту песню пела бабушка, в комнате горел оранжевый ночник, одеяло до подбородка кололо кожу. Запах пряностей дополняет до «путешествия в Марокко», вновь входящий в моду вельвет, может стать ассоциацией первого свидания в прошлые годы. И так далее.

Способность представлять образы законченными и целыми, «дорисовывать до завершенного» – свойство человеческого мозга, основа гештальт психологии. Таким образом также работает и слуховое восприятие. И чувства идут от самых ранних воспоминаний, помним, которые именно «через себя», а не по рассказам «как было», помним ощущениями, «нутром».

Как написал Джонотан Коу (англ. писатель) в книге «Пока не выпал дождь»: «Образы, сохраненные в нашей памяти, те, что мы носим в голове, могут быть куда более яркими и живыми, чем все то, что способна запечатлеть фотокамера».

Но если воспринимаемое ложится в образы, значит ли это, что наши образы – наша реальность!?

Делаю акцент именно на образной памяти, как катализаторе «дополнения фрагмента до целого» по двум причинам:

• Первая. Образная память – «вещь в себе», наиболее индивидуальна. Если сравнить взрослого человека с готовым блюдом, то мы никогда не встретим двух одинаковых, Так как даже, если готовить из одних и тех же ингредиентов, то количество ингредиентов в блюде, а также время, когда они были «отправлены» в «жизненный бульон», и, следовательно, время их обработки, всегда у всех разное, а значит, и вкус на выходе у блюд – отличается.

• Вторая. Именно свойство образной памяти дополнять частичное до целого, становится «ключом» к понимаю одной из основных мыслей книги: наши нынешние (земные) мысли и знания, а следовательно, то, что наши образы «дорисовали» «до целого», – лишь микро-срез. Помимо «ключа», образная память, при системной работе по познанию себя, как индивидуальности, и себя, как части вселенского мира, является «толчком», запускающим процесс «прошлых, внеличностных» воспоминаний, намотанных, как клубок в витке «генетического кода», выраженного фразой, что произносили много раз: «знаю, но не знаю, откуда»… Образы начинают работать сродни «телевизионному экрану», он выводит информацию обо всем, но качество разрешения экрана зависит от «носителя».

Это и является ключевым пониманием «механизма работы» образов. Как части фразы «по образу и подобию», где обе составляющее не могут идти друг без друга.

Любой образ субъективен, то есть, создание по образу – некая изначально субъективная форма. Почему? Потому, что он преломляется через наш разум, наши ощущения и представления о них. Но именно в такой связке: мозг помогает «вспоминать», воспринимать, принимать, дополнять, интерпретировать, но в образ заложено искажение, так как в процесс «чистого» восприятия вмешивается фильтр разума. Соответственно, то, что «отфильтровано», уже вторично.