Б. Уоллес - Внимаем пристально: Четыре применения памятования

B. Alan Wallace

Minding closely

THE FOUR APPLICATIONS OF MINDFULNESS

New York 2011

Публикуется по соглашению с Shambhala Publications Inc. при содействии Агентства Александра Корженевского (Россия)

Перевод с английского Вадима Матюшина

Редактор Шаши Мартынова

© B. Alan Wallace. 2011

© В.Матюшин. Перевод, 2020

© ООО ИД «Ганга». Издание, 2020

При работе над переводом этой книги мы неизбежно столкнулись с трудностью, знакомой многим переводчикам буддийской литературы: у некоторых терминов и понятий на санскрите, пали и тибетском есть несколько вариантов перевода на европейские языки, в том числе и на русский. Сам лама Ален Уоллес – яркий буддийский наставник и самобытный переводчик. В его текстах переплетаются традиционная для переводов с восточных языков терминология, и присущие исключительно ему способы выражать традиционные буддийские понятия.

Ключевой термин для этой книги – «осознавание», так мы решили переводить английское слово «awareness», которое автор применяет для описания основополагающей способности постигать предметы ( санскр. видья, тиб . rig pa). В других работах можно встретить варианты перевода этого термина как «осознанность» или «осознание».

Эта книга во многом посвящена исследованию того, как возникают, пребывают, взаимодействуют и исчезают разнообразные человеческие переживания. Для описания условных «единиц» нашего опыта автор использует английское слово «appearance», означающее «проявление, феномен, нечто возникающее, виде́ние». Наш выбор для перевода этого понятия – «субъективное проявление» или «видимость». По нашему мнению, так нам удалось хорошо передать мимолетность и бесплотность объектов нашего внутреннего опыта.

К сожалению, не существует окончательно устоявшейся традиции перевода на русский язык названий четырех безмерных состояний ( санскр . апрамана, пал. аппаманна), другой вариант обозначения – «четыре обители Брахмы» ( санскр . и пал. брахмавихара). Для перевода одного из этих безмерных состояний, именуемого на санскрите «майтри» ( пал. метта) и означающего устремление к тому, чтобы другие воспринимающие существа были счастливы, в английском языке используется «loving-kindness»; мы выбрали русский эквивалент «доброжелательность». На наш взгляд, он буквально передает смысл исходного понятия: искреннее желание добра, блага, то есть подлинного счастья для себя и окружающих, и не содержит ненужных отсылок к эмоциям. В других переводах на русский язык встречаются также «любящая доброта», «благожелательность». Для санскритского понятия «упекша» ( пал. упеккха) – равного отношения ко всем – мы выбрали перевод «беспристрастность»; в других работах также можно встретить «равностность», «непредвзятость».

В приведенных в книге направляемых медитациях Лама Ален часто использует английский глагол «settle» и его производные. В ранее опубликованных текстах этот термин переводился как «успокоить», «привести», «установить». После долгих раздумий и опираясь на общий контекст наставлений, мы решили предложить читателю свой вариант: «позволить пребывать». Выбирая этот вариант перевода, мы хотели особенно подчеркнуть, что это действие необходимо совершать мягко, ненапряженно, без усилий.

Описывая сложившуюся под влиянием биологии, гендера, культуры, воспитания неповторимую конфигурацию психических процессов, присущую каждому из нас, Лама Ален использует английский термин «psyche» – психика. Мы решили переводить это понятие как «индивидуальная психика», чтобы отличать это уникальное для каждого живого существа сочетание черт от психики в широком, собирательном биологическом смысле, то есть от способности субъективно отражать окружающий мир.

Любые ошибки и неточности перевода с готовностью беру на себя, а все заслуги, какие могут возникнуть от проделанной работы над этим изданием, с благодарностью к учителям посвящаю освобождению всех живых существ.

– Вадим Матюшин

Способность поддерживать непрерывное памятование – тренируемый навык, приносящий существенную пользу в любой ситуации. Эта книга объясняет теорию и применение практики, которую Будда назвал прямым путем к просветлению. Изложенные здесь простые, но невероятно мощные методы развития памятования позволят каждому – независимо от личных традиций и убеждений или их отсутствия – достичь подлинного счастья и свободы от страданий. Пристально внимая телу и дыханию, мы расслабляемся, заземляемся, физически присутствуя. Вплотную соприкасаясь со своими чувствами, мы удерживаем осознавание и не уходим в привычные реакции. Исследуя явления ума впрямую, оттачиваем восприятие, но не привязываемся. В конце концов мы видим все явления такими, какие они есть, и приближаемся к основе просветления.

Будда изложил четыре пристальные применения памятования как противоядия от четырех привычных заблуждений, в которых коренится наше повседневное страдание. Мы ошибочно принимаем собрание физических и психических явлений, называемых телом, за обитель нашего настоящего «я». Ошибочно принимаем чувства, возникающие в ответ на наблюдаемые явления, за подлинное счастье. Принимаем ум за настоящее «я». И, кроме того, мы ошибочно принимаем наблюдаемые явления за настоящие предметы 2. Эти ошибки ведут к искаженным мыслям, восприятию и убеждениям, а те порождают умственные омрачения – чувственное желание и враждебность, создающие бесконечное необязательное страдание.

Мы участвуем в жизни, опираясь на эти фундаментальные заблуждения, и, сами того не ведая, подпитываем замкнутый круг страдания. Общепринятый мир, который мы населяем, известен в буддизме как царство желаний: основная движущая сила у всех живых существ – жажда приятных чувств в теле и уме и стремление избежать страданий и боли. Не познав подлинную природу нашего существования, мы цепляемся за мирские удовольствия, какие находим в вещах и переживаниях. Стоит нам обрести их, мы изо всех сил стараемся их удержать, но они никогда не остаются с нами надолго, и наши усилия только поддерживают страдание.

Напротив, применяя пристальное памятование к телу, чувствам, событиям в уме и ко всем явлениям, со всевозрастающей ясностью мы наблюдаем то, что эти вещи и переживания представляют собой на самом деле: они иллюзорны, нереальны, существуют лишь как обозначения в общепринятой речи. Видя, до чего распространено страдание в этом мире, мы прекращаем цепляться за тело как за подлинный источник существования. Созерцая, как из заблуждений возникают страдания, мы перестаем опираться на чувства как на подлинный источник счастья. Понимая, что страдание можно искоренить, мы разжимаем хватку и больше не цепляемся за умственные события как за подлинный источник нашего самоопределения. Видя истинную природу действительности, мы более не воспринимаем сущности, привычно приписываемые субъективным и объективным проявлениям, как истинный источник наших переживаний.