Наталья Голубкина - Путешествия одной души. Книга 2

Находясь в пространстве Мира душ, я чувствую внутри себя звуки китов – низкие, вибрационные, далеко не все из них воспринимались бы человеческим ухом на Земле, но они остались со мной. Я словно дрейфую в них. Остаюсь в покое и уединении какое-то время, чтобы этот опыт улёгся, пропечатался и стал частью меня. Я чувствую одобряющее отношение Учителя к моему опыту (мы находимся в разных пространствах, но телепатически чувствуем друг друга). Его одобрение касается того, что я поднимаюсь на уровень выше и дошел до того момента, когда работал на уровне Земли как единого организма, немного прикоснулся к её единой системе. То вибрационное поле, в котором живут киты и реализуют свою функцию, является многослойным. Это и магнитное поле Земли, и физическое водное пространство, животная форма воплощения и телепатическая вибрационная связь между ними как единая сеть, единый организм. Освоение этой системы было отличным опытом для моей души. Одобрение Учителя и моё понимание того, что сейчас произошло на самом деле, взбодрило меня и окрылило. У меня появляется ощущение, которое можно сравнить с хорошим аппетитом, – желание «засучить рукава» и ринуться в бой, сделать что-нибудь яркое, энергичное, появился фонтан энергии, который нужно куда-то направить.

Я понял, что лучший способ для этого – отправиться в свою группу к товарищам, которые находятся в нашем пространстве за овальным столом. Они радостно приветствуют меня, вдохновляясь моим боевым расположением духа. Некоторых я вижу в том обличии, в котором они находятся сейчас в моём нынешнем воплощении. Мы словно положили руки друг другу на плечи, создав единый плотный круг вокруг стола, за которым происходит планирование воплощений. Приходит образ, будто мы соединены и спускаемся вниз цепочкой, как альпинисты, связанные друг с другом. Видимо, это будет совместное групповое воплощение. И это действительно альпинисты! Я вижу Гималаи, Кайлас. Они не просто путешественники, у них есть общая идея, которой они следуют. Приходят мысли о Николае Рерихе и его гималайских экспедициях. Вижу образы его картин, через которые передается атмосфера – разреженный горный воздух, немного звенящий, с запахом озона, сверкающий снег со множеством оттенков и переливов. Я чувствую усмешку Учителя, он говорит: «Ты полюбишь горы». Это придаёт мне уверенности, и мы ныряем в воплощение, дабы прожить опыт общей идеи, которая связывает людей, преданных ей, опыт сплочённости, дружбы, преодоления трудностей, взаимной помощи и поддержки.

Окунаюсь в детство. Небольшая тёмная закопчённая изба. Бабушка в тёмной одежде, похожей на монашескую, сидит и держит меня на руках. У неё белые, седые волосы и тёмный платок. Здесь же в горнице кровать, где лежит моя мать, разрешившаяся от бремени. Она полноватая, грузная, крупная женщина. Дальше вижу себя мальчишкой лет восьми-девяти. Моё имя Макар. Очень серьёзный, даже суровый, с сосредоточенным лицом и книжкой под мышкой. Я шагаю, а деревенские ребята надо мной смеются, подшучивают, что-то в меня кидают, потому что я не такой, как все. Мне интересно учиться, меня манит всё необычное, интересны всякие тайны. Это совсем не увязывается с жизнью деревенского мальчика. Я кажусь им странным и непонятным, из-за этого они меня дразнят. Мне не хочется связываться с ними, я пытаюсь закрыться от них и сосредоточиться на своём внутреннем мире. Мне не хочется никого туда пускать и чтобы меня оттуда выдёргивали тоже. Я нелюдимый, необщительный, не из тех ребят, что играют на улице.

В селе книжка – довольно редкое явление, и уж если мне удаётся что-то раздобыть, то я стараюсь уйти куда-нибудь подальше (напроситься пасти коров, например), завалиться на сеновале или луговой траве. У меня с собой крынка молока и краюха хлеба, лук. Я ухожу на весь день. И, оставшись один, наслаждаюсь стрекотанием кузнечиков и тишиной вокруг. Никто не мешает, только всхрапывают бурёнки и скрипят, пережевывая жвачку. Я уношусь фантазией далеко-далеко отсюда, мне хочется увидеть этот мир, путешествовать. Очень интересно то, что пишется в книгах про другой мир – не тот, в котором я живу. Родители вздыхают. Они видят, что ребенок будто чужой здесь. Они прекрасно понимают, что не вырастет из меня доброго крестьянина и рачительного хозяина, поэтому не возлагают никаких надежд. Понимают, что я уйду и не стану их преемником в хозяйственных делах.

Когда мне исполняется шестнадцать, я, наконец, решаюсь уйти в город, собрав котомку. Мать благословляет меня. Она с пониманием относится к тому, что я пошёл искать свою долю. Ей горько отпускать сына, но ничего не поделаешь. А я чувствую предвкушение нового мира, чего-то неизведанного, приключений. Но иду не просто так. Школьный учитель из другого села, где я занимался, написал письмо своему приятелю Андрею в уездный городок, чтобы тот меня приютил на первых порах и помог освоиться. Он небогатый интеллигент, у него своя комнатёнка. Он приютил меня и наблюдает. Видит меня как грубого неотёсанного мальчишку, мужичка. Прислушивается и присматривается ко мне, пытаясь понять, что я за птица.

Мне всё интересно, я задаю много вопросов. Они касаются как жизни в городе, так и науки. Я очень жадный до знаний, и здесь могу утолить свою жажду. У Андрея есть книги, он знает, где их можно взять. Я проглатываю их с огромным удовольствием. Наблюдая за мной, он понял, что мне надо получать образование. Мы придумали довольно хитрый ход – пойти в гимназию истопником. Когда я буду заниматься своей работой, конечно, у меня не будет много времени на учёбу, но я смогу слышать то, что говорят преподаватели, о чём говорят студенты, у меня будет доступ к книгам. Кроме того, если я сумею повести себя нужным образом, то смогу приобрести нужные связи и знакомства. Конечно, они будут не на том уровне, как между студентами, но всё зависит от меня.

Я наблюдаю за учениками гимназии и во всём пытаюсь подражать им – жестам, походке, манере держаться. Сначала мне смешно, они кажутся напыщенными гусями. Но некоторые действительно увлечены учёбой. Я вижу, что они сильно отличаются от меня, но это не показное, они такие и есть. И поскольку я акцентирую своё внимание на этом, то постепенно становлюсь похожим на них. Они немного свысока относятся ко мне, но, когда я всё-таки решаюсь заговорить с одним из них, Антоном, и попросить книгу, он смотрит на меня с удивлением и недоверием, но всё же одалживает томик. Ему любопытно, что из этого выйдет. Он дает мне книги, а потом экзаменует, задавая вопросы о прочитанном. У меня загораются глаза, я отвечаю. Мы с таким интересом ввязываемся в обсуждение! Для меня неожиданно то, что Антон иногда совсем иначе понимает содержание книги. Он объясняет мне некоторые вещи, и это интересно нам обоим. Он чувствует себя ментором и наставником, это придает ему веса в собственных глазах.