Фабиан Новаковский - Из лап нарцисса

Я не знал, что в то время страдал от чрезмерной чувствительности. Я думал, что все люди чувствовуют, как я. Никто не объяснил мне, что были и другие эмоционально восприимчивые люди. Взамен за мои страдания я получал финансовую поддержку от семьи, когда это было необходимо.

Но семья помогала не для того, чтобы поддержать меня, а для того, чтобы повысить свой социальный статус. Мы обоюдно «помогали» друг другу и абсолютно отдалились друг от друга, что, собственно происходило и во многиих других семьях. Двери прошлого закрылись в моем подсознании. Но шторм протеста может открыть ее, в чем я смог позже убедиться.

Я был в торговом центре на центральном вокзале Мюльхайма – города, граничащего с моим родным городом, когда мне неожиданно позвонил мой близкий друг. Мы договорились встретиться с ним вечером.

Войдя в его квартиру и пройдя по короткому коридору в гостиную, я был удивлен, увидев его.

„Что ты здесь делаешь?“ Cпросил я его. „Как что? „Он повел плечом и посмотрел на стол, где рядом с пепельницей и бутылкой пива лежали кучками порошки наркотика. Все уже было на мази.

Ходили слухи, что он меня буквально заворожил. Он и на этот раз быстро пленил меня своим присутствием, и я уже был готов превратить день в ночь. Мое тело вспомнило облегчение, которое мне приносили наркотики. Радость встречи с ними была велика. Да, это были опять эти чертовы три месяца. Я работал несколько месяцев без перерыва, и теперь у меня появилась желанная возможность отключиться.

Каким бы ни было ваше отношение к амфетаминам, они связывают всех, кто их употребляет, эмоционально. Обычные беседы часто погружаются в эмоциональную глубину. Человек становится раскрепощеннее даже по отношению к незнакомцам и раскрывает им то, о чем он вообще не стал бы говорить из чувства стыда в нормальном состоянии. Он начинает чувствовать огромное сострадание к собеседнику. Чем дольше поддерживаются эти связи, тем сложнее решить эту проблему. Действие амфетаминов основано главным образом на высвобождении мозгом допамина и норадреналина и их воздействии на поощряющий центр мозга. В малых дозах создается ощущение ненавязчивой концентрации внимания и силы.

Той ночью между нами снова установилась глубокая эмоциональная связь. Мы говорили о его длительном воздержании от наркотиков и о том, что за это время он получил новый статус. Он больше не был неудачником, обычным наркоманом. Он занимался борьбой, много путешествовал с борцовским клубом, в котором работал. Его следующей целью была профессиональная карьера тренера по фитнесу. Борцовский успех укрепил доверие к нему в моих глазах, а его целеустремленность завораживала меня. Он был очень красноречив.

Мы интересовались политикой, а также осуждали денежно-кредитную систему. Мы чувствовали притяжение на ментальном уровне. Мы, казалось, абсолютно понимали и симпатизировали друг другу, я укрепился в моем мировоззрении и решил и в дальнейшем общаться с ним. Сегодня я понимаю, что я просто самоутверждался и заплатил за это большую цену.

Наконец, я понял, что мне нужен отпуск, чтобы действительно добиться поставленной цели. И это должна была быть поездка в Турцию.

Незадолго до моего отпуска началось противостояние в семье. Там нажали на нужные кнопки. Давление на меня усилилось. Каждый член семьи пытался представить свой взгляд на вещи и пытался убидить всех остальных в своей правоте. Борьба за права человека без уважения к нему. Наше взаимопонимание было снова разрушено.

Мой близкий друг Барис также страдал от огромного психологического стресса. Я редко общался с ним. Так случилось, что когда контакт с человеком из прошлого по имени Маркус усилился, Барис понял мою ситуацию и помог мне стабилизировать мое эмоциональное состояние.

Контакт с Маркусом в отпуске продолжался и он впервые попытался хладнокровно мною манипулировать. Ничего не значащее сообщение от него застряло в моем мозгу. Первое его противоречивое умозаключение, которое я сознательно принял и оправдывал для себя. „На самом деле, он прав.“ Много времени и сил он вложил в то, чтобы завоевать мое доверие и, наконец, он приступил, как говорится, к сбору урожая.

Теперь дверь для этого была открыта нараспашку: он собрал достаточно информации обо мне и медленно и настойчиво в повторяющихся гипнотических моделях речи* выставлял виноватыми моих друзей и мою семью, с которой я постоянно конфликтовал, в моей одержимости алкоголем и наркотиками, в моем безрассудстве. Он использовал эту информацию против меня.

„Пусть теперь тебя это не заботит. В любом случае, сейчас это бессмысленно.“ Есть только один способ полностью справитьься со всем этим. Были его слова.

Собрания.

После моего тридцатилетия, которое я вместе с братом широко отметил, прошло немного времени между моим первым и вторым отпуском. Вместе с моим отцом и подругой брата Валентиной мы поехали в Баварию, куда ездили с самого раннего детства. С этими поездками у меня связано много детских воспоминаний. Раньше мы путешествовали туда с моей бабушкой по отцовской линии, которая ездила туда с дедушкой несколько лет подряд.

Это была наша давняя традиция. Но с ней были связаны и некоторые трагические воспоминания моего детства. Мы «залили» извещение о смерти моего дедушки по матери во время одного из таких пребываний водкой «Горький лимон». Алкоголь играл важную роль в семье, как и насилие, которому подвергались не только мой отец от своего отца, но и его четверо братьев и сестра.

Будучи подростком-наркоманом, я большую часть времени провёл в Баварии в экстазе, глотая таблетки и гравируя носовую полость бесчисленными линиями от вдыхаемых наркотиков. Я несколько раз ездил туда один, чтобы профинансировать свой образ жизни за счет продажи «экстази» и амфетаминов*.

Уже в начале отпуска я заметил, что там многое изменилось. Прошло около двенадцати лет с момента моего последнего пребывания там. Время изменило твердые традиции старинной деревни и привычки ее жителей, что доставило неприятностей моему отцу. Он жил, как обычно, в прошлом, и поэтому, как всегда, справлялся с проблемами по-своему. Очень рано я вынужден был адаптироваться к его мировоззрению. И тогда мне снова пришлось играть роль и лгать людям о своем статусе. Я был и поваром, и, только черт его разберет, что еще я должен был разыгрывать перед людьми. Через несколько дней я не выдержал, и понял, что мне нужно что-то, чтобы выдержать все это.

У меня осталось несколько граммов амфетамина еще с празднования моего дня рождения и я забросил его в себя. Впервые в жизни у меня появилось следующее отрезвляющее осознание того, что:

Я зависим.

Когда я был в семейном отпуске, влияние моего давнего друга на меня было больше, чем я мог это себе представить. Куда бы я ни пошел, я ловил его невидимый взгляд на мою семью, его пренебрежительное мнение о ней. Ни один вечер не проходил в семье без алкоголя. Я привык к тому, что в ней каждый боролся за власть. Все были недовольны и поэтому унижали друг друга, чтобы не чувствовать себя несчастными. Я держался подальше от всего этого, пока это напрямую не коснулось меня.