Максим Шишкин - Аномальная зона

О наличии на Урале культовых, а точнее – жертвенных мест писал еще в 1879 году русский ученый А. Е. Теплоухов. В частности, именно он рассказал об археологических находках многих предметов культа и следов ритуальных действий на Урале, происходивших здесь на протяжении многих столетий.

Конечно, о древних культах свидетельствуют и названия этих мест, в некоторых случаях даже одинаковые: река Молебка, деревня Молёбка, озеро Молебное, гора Молебная, пещера Жертвенная…

Как свидетельствуют легенды, шаманы и служители культа очень тщательно выбирали места для своих обрядов и жертвоприношений. Возможно, они в своих изысканиях ориентировались на какие-то знания, передаваемые от предков из поколения в поколение, типа оригинальных наблюдений за природой и поведением животных в данных местах. В любом случае, они все же находили в природе такие места, где человеку легче всего было бы внушить определенное состояние, что-то вроде «общения с божеством», т. е. погрузить в транс и добиться нужного эффекта восприятия им информации.

Как бы в подтверждение этого, хотелось бы указать на упоминания некоторых авторов о сохранении некоторыми жертвенными местами на Урале своих культовых значений до наших дней. Это происходит в связи с увековеченными традициями местного населения, промышляющего охотой, рыболовством и т. п.

Интересно, что одно из культовых мест известно в Молёбке как «Камень», а один из таких культовых ритуалов существует и практикуется по сей день. Его рассказал мне тот самый «контактер», что сопровождал нас в августе 1991 года:

– На пути к «Дому Минотавра», как свернуть на «поющую тропинку» с «Поля чудес», перед оврагом постучать в сосну (или ель) со словами: «Здравствуй, Шаманский Лес! Разреши мне войти?». После этого помолиться на все четыре стороны по часовой стрелке. Затем нужно руками почувствовать воздействие со стороны леса. Ответ его будет скрываться в природных явлениях (чем не тайна Посвященного? – прим. авт .): наблюдения мышей, живых существ, выпадение осадков (дождь) – положительный ответ; плохое самочувствие, неприятные ощущения воздействия, давление, наблюдение змеи («Это сама Хозяйка!» – говорит он) – отрицательный ответ.

А что деревня? Около 100 лет назад Молёбка была крупным заводским поселком, там стояли две доменные печи, часть руды для производства чугуна брали в окрестностях, а часть привозили из Нижнего Тагила. Древесный уголь – «кученок» по-молебски – и флюсовый песок для домен были свои. Произведенное железо отправляли в разные места, включая Санкт-Петербург.

Странное дело… Раньше Молёбка жила отчужденно от других деревень. Местное крестьянство было зажиточным. Молебкинцы всегда работали в первую очередь на себя. Живя как бы в своем мире, они все делают по старинке: дома и сейчас строятся по старому образцу, окна в них расположены высоко. Когда хотели строить железную дорогу в сторону Свердловска в трех километрах от деревни, деды строго отказали. Вскоре многие переехали в Шамары, в Шалю, остались только «оседлые». Живут особняком, за счет совхоза, охотятся, добывают пушнину. На приезжих смотрят как на явно чужих. Сталкеров «Зоны» называют «инопланетянами»…

На этом повествование об исторических особенностях местности близ д. Молёбка можно закончить, а сейчас своевременно перейдем к легендам обитателей и завсегдатаев «самого аномального места на Урале» – «М-ского треугольника».

«Пермскую аномальную зону» можно охарактеризовать одним выражением: типичная уральская тайга. Летом здесь высокий травостой, используемый местными жителями для заготовок сена. Поля и поляны со всех сторон окружают чудесные шпалеры из берез и елей высотой до 30—40 метров. Многие старые ели так и облеплены лишайниками, что свидетельствует о необычайно чистом воздухе в этой местности. Нашествие паломников сильно повлияло на экологическую ситуацию в этом районе: деревья жгли беспощадно в кострах, травы вытаптывались. А ведь сколько в лесу ягод и грибов! А целебных и полезных трав: зверобой, мята, душица, таволга, иван-чай, лесная смородина, малина… Леса же местные относятся к Кишертскому охотничьему хозяйству. И недаром заявились сюда браконьеры под видом исследователей и отдыхающих: реки полны были рыбы, леса – зверей. Ведь и лоси здесь живут, и бобры, и росомахи. Сколько раз мы встречали в лесу заячьи порезы и метки! Охотники сказывают о волках и медведях, даже рысь здесь встречается. В лесу слышен птичий гомон, а над полями кружит сова в поисках мышей-полевок. Во время одной только кратковременной поездки в 1993 году мы около шести раз наблюдали в небе ястреба и один раз – двух журавлей.

Весьма интересным явлением в «Зоне» считается ежегодное появление в тех или иных местах на земле таинственных кругов помятой травы. Естественным кажется и тот факт, что разыгравшееся воображение местных паломников «видит» в них «следы космических кораблей пришельцев». Они находят в них «спирально закрученную траву», даже – «следы опор летательного аппарата».

Хотелось бы отметить, что места помятой и пожухлой травы на земле лишь отдаленно напоминают круги. Фигуры эти лишь с привлечением дополнительного воображения напоминают геометрические, будь то «круги», «сферы», «спирали» и т. д.

Частенько около них, если поискать на земле, можно найти углубления в почве около 10 сантиметров в диаметре. Эти «следы опор» были опознаны очень быстро, без привлечения дополнительных исследовательских средств: местные жители занимаются сенокосом, собирают сено в стоги, удерживающиеся с помощью каркасов. Когда этот стог зимой или на следующий год вывозится, на его месте остается круг сильно помятой травы, слежавшейся под весом стога. А уфолог, видя среди снегов такой круг, кричит что есть мочи, что здесь «садился НЛО», «растопил снег», «оставил следы»… В первый год на этом месте почти ничего не растет, поэтому оно так выделяется среди окружающих зарослей. На второй же год можно обнаружить необычайную поросль растительности на этом месте, так же сильно выделяющемся, что объясняется тем, что когда здесь был стог, дожди, промывая его, приносили в почву под ним питательные вещества. За лето туда прилетали семена с соседних растений, и на следующий год это место начинает выделяться зеленеющей порослью, удобренной находившимся здесь ранее стогом.