Вячеслав Суриков - Первые боги

Мал вспомнил лесного преследователя и понял, что мог различать его только в тот момент, когда воспринимал как нечто чуждое лесу.

– Знаками я вывел тебя к своему дому, чтобы у меня появилась возможность говорить с тобой. Когда ты полагал, что углубляешься в чащу леса, ты шел по ступеням лестницы, ведущей к входу в мое жилище. Тебя провели в сад. К счастью, он не вызвал противоречия в твоем уме, а только утвердил тебя в твоей иллюзии. Так что сейчас ты находишься в моем саду, хотя по-прежнему не знаешь, как я выгляжу на самом деле и каков истинный облик моих жен, – Акер нежно улыбнулся женщинам, прильнувшим к нему с двух сторон.

– Могу ли я увидеть тебя сейчас? – полюбопытствовал Мал.

– Можешь, но при одном условии.

– Говори.

– Ты должен по доброй воле позволить существу, что скрывается в твоем уме, взглянуть на мир через твои глаза собственным зрением.

У Мала не было желания о чем-либо просить змея. Но ведь раньше он пользовался его силой. Почему бы не обратиться к нему открыто? Взять да и попросить! Но ведь Ибн Лука утверждал, что змею нельзя доверять – тот только искажает правду и творит ложь. И Хуфтор говорил о том, что змей не кто иной, как шайтан Эблис. Филипп и Ари не раз предупреждали Мала о коварстве дьявола, обладающего змеиной природой. И лишь капитан, единственный из всех, убеждал в том, что змей действует во благо принцу.

– Что же делать? – Мал терзался сомнениями. – Если мой ум желает покинуть лес, стало быть, змей, живущий в разумной душе заодно с умом, пытается мне помочь, а я отвергаю его помощь. Но при этом я все равно не освобождаюсь от змея. И в трудный час он опять явится, чтобы спасти меня, даже если я не захочу его видеть. Но ведь и это неправда, самообман! Как только наступает смертельная опасность, желание жить пробуждается во мне, а змей тут как тут – готов спасти меня.

– Если думаешь, что я обманываю тебя, ты волен уйти. Я могу указать тебе дорогу к озеру, соединяющему наш мир с тем миром, откуда ты вышел. И, уверяю тебя, ты снова заблудишься, и еще долго будешь искать выход из воображаемого леса. В этом случае я уже не смогу вновь встретиться с тобой, даже если ты захочешь этого. Твои чувства послужат тебе непреодолимой преградой. Принимай решение, принц-рыцарь.

– Что я должен сделать, чтобы увидеть вас? – решительно произнес Мал.

– Закрой глаза и вслух попроси об этом змея.

Мал закрыл глаза и медленно проговорил:

– Змей, прошу тебя, покажи мне тех, кто находится передо мной.

– Смотри, – незамедлительно прозвучал голос в голове Мала.

Мал открыл глаза. Мир чудесным образом изменился – он засиял ярчайшими красками. Где-то вдали, под облаками в мерцании блуждающего солнечного света повисли дома неведомого города. Островерхие шпили вздымались в небо, отсвечивая таинственным золотистым блеском. Мал стоял рядом с дворцом, поражающим своим великолепием, а перед ним на малахитовом ложе восседал огромный удав. Так же, как и у его жен, тело удава венчалась человеческой головой, а из огромного змеиного тела росли две руки, вполне схожие с человеческими. Змеиная чешуя красиво переливалась всевозможными цветами, а немигающие глаза Акера излучали невыразимую печаль и доброту. Его охраняли львы, отлитые из чистого золота. Их морды были направлены в противоположные стороны света.

– Я знал, что ты – не человек, но ты ведешь себя совсем не так, как Тот или Анубис.

– Ты должен знать, что существуют боги, рожденные богами, и те, кто был рожден людьми. У Тота и Анубиса – божественное происхождение, у меня – земное.

– Я хочу узнать про то, как ты был человеком – расскажи мне.

– Я не помню жизни в человеческом теле, и человеческое имя стерлось из моей памяти. Когда человек становится богом, он получает право оставить память о прошлой жизни. Я воспользовался им в городе богов Саисе.

– Ты назвал Саис городом богов? Мне он известен как город-университет, – уточнил Мал.

– В Египте есть города, где боги учат людей своей премудрости. Но не все ученики становятся богами, а лишь избранные, – объяснил Акер.

– Вижу, что в Саисе ты встал на путь змея, я же отказался пойти по нему.

– Ты лукавишь перед самим собой, принц-рыцарь. Ты все-таки встал на путь змеиного бога, иначе откуда бы в твоей душе взялся змей.

– Я не буду спорить с тобой, бог Акер, но ты прав и не прав одновременно. Если ты умеешь читать души, подобно Анубису или Тоту, то можешь узнать какую ненависть я питаю к змеиному роду.

– Эта ненависть не мешает тебе владеть змеиной силой, и змей верно служит тебе. Он защищает твою жизнь и наделяет тебя мудростью.

– Все это так, но из-за него я потерял свою любовь, а вместе с ней часть моей души, – возразил Мал.

– Нельзя лишиться того, что уже стало частью тебя самого. Любовь слилась с твоей душой, и ты не можешь ее потерять. По замыслу богов природа души такова, что искоренить из нее любовь невозможно, и даже сами боги не в праве решать судьбу твоей любви. Ты всего лишь потерял способность чувствовать любовь, но сила любви, порождаемая твоим умом, по-прежнему не имеет границ. Ты потерял то, что должен был потерять, – все человеческое, что непостоянно и изменчиво, обречено на смерть. Но та часть души, которую ты осознаешь с помощью ума, она осталась с тобой и все также предана тебе.

Женщины-змеи обвивали тело Акера, и при этом обе оставались в пределах невидимой черты, отделявшей правую сторону от левой. Мал откровенно любовался их телами и испытывал крайне противоречивые чувства. Речь Акера, произнесенная глубоким проникновенным голосом, заворожила принца логикой и красотой. У него не было причин не доверять змеиному богу. Акер и его жены притягивали статью, красивой чешуей, плавными жестами, ритмичными движениями извивающихся тел – всем тем, что прежде у Мала вызывало отвращение. До сих пор он смотрел на изгибы змеиного тела, как на нечто неестественное, а потому мерзкое и достойное лишь ненависти и презрения.

– Вот посади змею в самое узкое горлышко кувшина, она и там извиваться будет, – любил повторять Мал, а теперь впервые испытывал стыд за то, что отвергал змеиный народ.

Принц закрыл глаза.

– Змей, прошу тебя, верни мне мое зрение.

Когда Мал открыл глаза, золотые львы ожили, змеи обрели человеческие тела, а город обратился в бесконечный прекрасный сад. Но змеиный взгляд сверкающих глаз Акера остался неизменным. Мал понял, что этот блеск в глазах с самого начала вызвал в нем сомнение в человеческом происхождении Акера и его жен. Теперь, когда все встало на свои места, оставалось выяснить, зачем змеиный бог помогает ему? Почему он приложил столько усилий, чтобы проникнуть в его иллюзию? Какие цели он преследует? Какую выгоду ищет? Ведь боги ничего не делают без умысла.