Вадим Напольских - Диалоги. Почему люди не летают

Ученик 1. Как так? И в любви?

Учитель. А ты, что не знал, что и любовь бывает разной; не только по качеству, но и по степени? Можно любить осень, а можно любить и весну, да хоть всё вместе. Но как? Можно любить рыбу или овощной салат. Но как? Можно любить детей, но с женой другая любовь. Мы можем любить и грех, но у нас есть выбор любить и Бога. Но любовь имеет степени. Ты шёл мимо столов Зямы Шемановича, услышал интересный запах и подумал себе: «А почему бы и нет?». Ты попробовал этот салат и решил: «Ну-ну». Потом зашёл ещё раз, и ещё, и сказал: «А знаешь-таки…». А потом опять тебя видели у Зямы… А потом ты ловишь себя на мысли, что ты сам себя замечаешь у него не то, что каждый день, а так, по нескольку раз на дню. И уже ты знаешь, что творится у него в доме, что у него несколько прохудился мусорный бак, что кошка стащила кусок рыбы с кастрюли и он её наказал, и ходит уже три дня расстроенный, что кошка пропала, и рыбу теперь нечем заменить… Да-а… Но вот ты вдруг узнаёшь, что этот Зяма Шеман ложит в этот салат! «О, Боже мой! Как я такое мог есть?» И тебя уже там никто давно не видит. Но ведь ты же ходил не к кошке? Так и любовь… Она вдруг возникает из ничего, от какого-то дуновения ветерка, какого-то запаха, возникает какое-то любопытство, интерес, и ты начинаешь всё больше и больше входить во вкус. И хорошо, к тому же, если ты сделал правильный выбор, и в салате не оказалось какого-нибудь яда, но и не дай Бог переесть. Для того чтоб больше полюбить, одного ветра мало. Да и к носу любовь имеет маленькое отношение. И даже не желудок. Для любви, имеется, нечто другое. И для того, чтоб возрастала любовь, надо больше и чаще соприкасаться с тем что, или кого любишь. Это же касается и любви к Богу. Чтоб Его больше полюбить, надо больше и теснее с Ним общаться. И не так, что помолился – почитал Писания, опять помолился – почитал Писания. Помолился: «Господи! Пусть Зяма поменяет рецепт!» – почитал писания: «О написано: Да будет свет!». Решил, что это знак для тебя, и опять побежал к Зяме есть ту же отраву. Нет! С Богом надо общаться не так. Лицом к лицу. Глаза к глазам. Чтоб слышать дыхание с Его уст, когда Он говорит тебе о Своей любви. И тут же не убегать от грозящего наказания. Потому, что Господь говорит, что кого любит, того обличает и наказывает, и бьёт всякого сына, которого принимает. Посему, если мы хотим быть Его детьми, то должны терпеливо сносит наказания. Бог ли виновен в том, что порой наша любовь к злому более, нежели к Нему?

Ученик 2. Значит, ты наказал меня как Отец?

Учитель. Имею ли я право? Если же мои слова причинили тебе боль – это хорошо. Значит, ты не был к ним равнодушен. А страдающий по плоти – перестаёт грешить. И Отец своим Словом, что-то начинает менять внутри тебя, а ты для Него уже начинаешь чем-то жертвовать, отчего-то отказываться, что-то делать так, как угодно Ему, что лучше для тебя. А в этом, в свой черёд, проявляется всё возрастающая любовь к Нему. Его же любовь есть, неизменно велика к тебе.

Ученик 1. Да как же рядом могут стоять любовь и наказание?

Учитель. Э – хе- хе… Да каждого из нас, за наши дела, за всё то зло, что мы натворили, за грехи за все эти – убить мало. И если бы не любовь, не милосердие Божье, то и Ною не видать бы горы Арарат. Это мудрость мирская, плотская, душевная, а по сути – бесовская, лживая, утверждает, что это бесчеловечно (то-то и оно) наказывать ребёнка. Он бьёт тебя по голове палкой, или тычет в тебя ножницами или ножом, а ты его уговариваешь: милый, не делай этого! Так хорошие мальчики не поступают. Потом эти «хорошие мальчики» насилуют, убивают, расчленяют и сжигают, а виноваты, почему-то, остаются учителя, к числу которых вы и меня причислили. Божья же премудрость утверждает, что наказание за грех – смерть. Не говорится за какой… За любой! А значит, если бы не милосердие Божье, никому из нас уже б давно и не жить, не топтать эту землю. Даже Адам с Евой из сада и выйти по определению не должны были. Ну, а то, что вышли и получили такой приговор, это была уже милость к ним. А, вообще, относительно детей, я и сам считаю, что ребёнка надо наказывать раз или другой, но так, чтоб наказание было, как Господь учит, чтоб плоть пострадала, а дальше уж и родителям, иной раз, надо каяться перед детьми. Надо быть последовательными во всём; если «да» – значит «да», а если «нет», то значит «нет» всегда, или же хотя бы до времени, пока не подрастёт, не приобретёт каких-то навыков. А то, бывает, что домашние животные более праведные, чем дети человеческие. Хотя я и видел, как обычный пёс, становился полноправным хозяином в доме, и не дай Бог, если, что-либо не по нему. Этакий вожак стаи. Вот вам и любовь, и мудрость человеческая. И усыпили пса. А пёс ли виноват?

Ученик 1. Но, постой, учитель! А как же определить, как найти эту вот грань между просто наказанием, между милостью, и этим парадоксальным – милость, как форма наказания. Я уже, что-то во всём этом путаться начал.

Учитель. Нет. Ты не стал путаться, а ты стал спешить. Дети ль наказывают других детей? Этого нельзя допускать! Дети, не имея в себе ни мудрости, ни опыта, ни познаний, ни здравой рассудительности, ни победы духовного над нравственным, а нравственного над плотским, могут ли выступать судьями между собой? Если оставить так, то со временем это приводит к авторитарности, какую вы видели в истории, и замечаете вокруг вас. Над всем этим должен стоять Учитель, Отец. Он по-настоящему видит, кто чего стоит, и кто чего достоин. У Него нет лицеприятия, нет незаслуженных симпатий. И Он, видя способности каждого, и имея мудрость в себе, знает кого, как и чему учить, ну и тем более наказывать.

Ученик 3. Но ведь Бога никто, никогда не видел, как же Он может нас учить? Через людей? Но ведь ты говоришь, что Учитель у нас Единый. Через Писания? Но там я вижу столько нестыковок, противоречий… Хотя и позиционируют, как науку, но каждый по своему; это не замечают, это выпячивают, то приглаживают, прилизывают, заводят какие-то философско-дипломатические дискуссии вокруг малосущественного и бесспорного, пряча в тень основное и противоречивое. Где же это Слово, которое ты, учитель, называешь истиной?

Учитель. Оно приблизилось к тебе.

Ученик 3. Ты столько говоришь о Нём, но где Оно? Позволь Его увидеть.

Учитель. Увидеть Слово?

Ученик 3. Ну, а что тогда?

Учитель. Вот ты сомневаешься в совершенстве Божьего учения. А знаешь почему?

Ученик 3. Почему?

Учитель. Не знаю, поймёшь ли ты это, но попытаюсь вам объяснить. На ваш счет, какая из наук самая, точная, совершенная и безукоризненная?

Ученик 1. Конечно же – математика.

Учитель. Пусть будет по-твоему. Когда начинаешь изучать азы этой науки, как и многих других, всё кажется простым и понятным: вот взял одну палочку, положил к другой, и уже две палочки. Это пока не поднимешься к высшим сферам этой, либо какой иной науки. А теперь задумайтесь и ответьте мне на такой вопрос: как может быть, что фундаментальная наука, то есть, наука, благодаря которой существуют другие науки, опирающиеся в сущности своей на неё, быть менее точной, чем её производные?