Мераб Ратишвили - Белый лама. Книга I

Так закончил рассказ дедушка Ладо.

После того, как дедушка рассказал эту историю, прошло два дня. Ночью Нинико приснился прадед, которого она никогда не видела, а знала только по фотографии. Сон был очень ясным, прадедушка точно указал ей, где находится ключ от сундука. И к тому же предупредил, чтобы она осторожно относилась к тому, что там увидит.

– Порошок не трогай, ты еще маленькая, и к тому же девочка, поэтому остерегайся. Когда все изучишь и достигнешь совершеннолетия, сама решишь, использовать его или нет, – сказал ей дедушка Георгий во сне.

Когда Нинико проснулась, было уже светло. Дедушки нигде не было видно, в тот день он собирался ехать в город, а до того должен был зайти в магазин. Девочка сразу вскочила с постели, оделась и спустилась в кладовку. Как подсказал ей прадед, она оттащила сундук в сторону. Он показался ей тяжелым, но она чувствовала в себе такую бьющую через край энергию и интерес, что легко с ним справилась. Под сундуком она увидела крышку, на которой была спрессованная земля. На высохшей земле вдоль крышки была видна трещина. Сначала она думала, что это квеври (зарытый в землю большой кувшин для вина). Девочка взяла лопату, осторожно вставила ее в трещину и осторожно нажала вниз. Крышка со скрежетом поддалась. Она легко отодвинула крышку в сторону и внутри увидела маленькую деревянную кадушку, в которой была запыленная белая фарфоровая баночка. Она осторожно достала ее, вытерла пыль и открыла. В ней лежал пожелтевший лист бумаги и ключ, который предварительно был завернут в промасленную бумагу, а потом еще и в ткань. С трудом отделив ключ от бумаги, девочка вставила его в замок. Она долго мучилась и наконец открыла замок. От волнения учащенно билось сердце, случившееся она сама считала чудом. Она не стала сразу открывать сундук, а сначала покрыла крышкой тайник и с трудом пододвинула сундук на место. Это оказалось сложнее, чем отодвинуть его. После этого она перевела дух и села рядом с сундуком на табурет с тремя ножками. Девочка развернула пожелтевший лист бумаги и стала читать написанный химическим карандашом, местами не поврежденный текст. Почерк трудно было разобрать, но она все же смогла вычитать все важное.

«Гига, сынок, если тебе предстоит открыть этот сундук, отнесись к нему очень бережно, как к матери, как к нашей святыне, оставшемуся от предков знанию. Ты должен очень внимательно изучить все сам и затем тайно передать сыну, а то черт не дремлет… Пока хорошо не разберешься и не познаешь все, ничего не делай, а к порошку даже не прикасайся… Если кто-либо другой найдет оставленное мною, пусть уважает кости предков и сохранит это учение в тайне… Да хранит тебя Гуданский крест!

Твой отец Георгий

1 июня 1938 года».

Девочка вышла во двор, осмотрелась. Не увидев ничего подозрительного, она вернулась назад. Теперь уже смелее открыла сундук. В лицо ей бросился запах древности и кожи, хотя запаха сырости не было. Сундук не был поврежден ни мышами, ни насекомыми. Изнутри он оказался покрытым кожей. Сверху лежал когда-то белый, а теперь пожелтевший от времени холст. Она осторожно отложила в сторону это покрывало, на черной ткани лежал почерневший серебряный кинжал с поясом. Она свободно вытащила кинжал из ножен, он не застревал и не был заржавлен, как будто его только вчера положили. Сначала она проверила его остроту, потом щелкнула, и он зазвенел как колокол. Этот звук был приятен и подбодрил девочку. Затем она положила кинжал с поясом на полку, достала и развернула черную ткань. Это была рубашка, с застежкой на четыре пуговицы, уже поврежденная временем и выцветшая. Ниже лежало бесчисленное количество вещей: с одной стороны – старые книги и связанная стопка бумаг, а под ними связка газет на разных языках. В правом углу сундука был виден инкрустированный ларец, на крышке которого был изображен позолоченный дракон. Она достала ларец и положила на скамью, потом осторожно открыла замочек золотого цвета. Подкладка у него была из бордового бархата. Сверху лежала толстая деревянная лакированная пластина с отделениями, в которых помещались раскладные аптечные весы с гирями, большая кисть с серебряной рукояткой, две тонкие палочки и две потолще, несколько маленьких фарфоровых чашечек, вложенных друг в друга по размеру, в которые могло поместиться не более глотка воды. По бокам деревянной пластины она увидела тонкие серебряные рукоятки и поняла, что ее можно было снять. Она так и сделала: осторожно подняла обеими руками пластину и переложила ее на столик. Под ней она увидела несколько запечатанных эмалированных баночек, на крышках которых были нарисованы цветы. Она заметила также коричневый бархатный кисет и сначала достала его. Он показался ей тяжелым. Девочка развязала узел закрученной тесьмы, и у нее захватило дыхание. Тут же она почувствовала учащение пульса, в ушах слышался шум ускоренно бьющегося сердца. Она высыпала себе на колени золотые червонцы. Девочка забыла обо всем, глаза у нее затуманились, и она ничего вокруг не видела.

Нет, это случилось с ней не от жадности, она не была жадной или любительницей золота. Это был шок от неожиданности. Некоторое время она сидела на треноге пораженная, а когда немного пришла в себя, решила посчитать, но передумала. Такие монеты она видела в музее, поэтому в том, что они настоящие, она не сомневалась. Когда немного успокоилась, вернула монеты на прежнее место. После нескольких неудачных попыток, она все-таки смогла завязать кисет, как было, и положила обратно в ларец. Потом она взяла одну баночку и осторожно открыла ее, в ней до половины была насыпана белая, очень мягкая пудра с нежным ароматом. Она сразу же вспомнила слова дедушки Георгия: не трогай порошок! Нинико сразу закрыла баночку и положила ее на место. Теперь она взяла вторую баночку, на которой сверху была изображена ранее где-то ею виденная кисть руки и незнакомое растение. Она заглянула и увидела желтоватый порошок, похожий на сахар. Девочка сочла это сахаром, любопытство взяло свое, и она мягко ткнула в него пальцем. На пальце почти ничего не осталось, возможно, только крошечная частичка пыли. Приложив палец к языку, она даже не почувствовала вкуса, он не был сладким, ни на что не был похож, и девочка закрыла его. Не заглянув в третью и четвертую баночки, она закрыла шкатулку на замок и положила обратно в сундук. Нинико достала несколько книг. Одна была написана на французском языке, вторая на английском, а третья – на древнегреческом. Четвертая была написана от руки по-грузински, и девочка сразу же подумала, что ее, должно быть, написал дедушка Георгий. Она достала и книгу с красным переплетом, лежавшую под ларцом. Она оказалась тоже грузинской рукописью. Взяв эти две книги, девочка положила остальные в сундук, закрыла его и только тогда заметила, что забыла положить кинжал. Она опять открыла сундук, положила кинжал с поясом и закрыла. Две книги и фарфоровую банку, в которой лежали ключ и письмо, она взяла с собой. Когда Нинико вышла во двор, у калитки она увидела дедушку. Сразу же мелькнула мысль, что дедушка не должен был видеть эти книги. Нинико быстро взбежала по нескольким ступенькам и вошла в дом. Книги и банку она спрятала в шкафу в своей комнате, потом вышла к нему на встречу. Дедушка Ладо возвращался из магазина с продуктами. Она взяла у него сумки и отнесла на кухню, дедушка пошел за ней. Он выпил воды из кувшина и сказал: