Владимир Ломаев - Жизнь до и после. Серия «Я есмь». Часть I

Другой пример. Работал я в тайге на севере Свердловской области на узкоколейке. Было мне тогда 24 года. Так случилось, что меня укусил энцефалитный клещ. Сослуживцы попытались помочь вытащить клеща, но им это не удалось, часть его осталась под кожей. Далее со мной произошло такое, чего в жизни никому не пожелаю – начались сильнейшие головные боли, тело стало словно чужое, не слушалось. К несчастью, местная поселковая фельдшерица запила, и я никак не мог вовремя попасть в медпункт. Прошло две недели с момента укуса, а я все валялся в постели. В конце концов она пришла и после осмотра определила у меня воспаление легких. Накануне прошел ураган, многие рабочие заболели, поэтому и мне поставили такой же диагноз.

Я попытался возразить:

– Меня клещ укусил. Наверное, у меня клещевой энцефалит?

– Если это было бы от клеща, то давно бы умер, а ты живой.

Вот такой был ответ. Поставила уколы и пообещала заходить. Шли дни, а мне становилось все хуже.

Я обратился к жене:

– Вызывай родителей: чувствую, что умираю.

Она заплакала, но выполнила просьбу, дала телеграмму. На второй день родители были уже у меня. Но, странное дело, со мной случилось чудо: как только они приехали, я вдруг стал выздоравливать – боли ушли, а в глазах появилась радость и надежда.

Я не понимал, что происходит, а родители недоумевали:

– Володенька, зачем ты нас так напугал и расстроил? Написал бы письмо, что хочешь нас увидеть, и мы бы приехали в гости. Но не так же…

Я ответил:

– До вашего приезда я просто умирал, а что произошло – и сам не знаю.

Жена в полном недоумении пожимала плечами, подтверждая мои слова. Так прошло три дня, я чувствовал себя нормально.

Родители успокоились:

– Слава Богу, все хорошо! Извини, но нам пора собираться – работа.

Они уехали, и вот тут-то со мной началось. Я провожал взглядом тепловоз, и чем дальше он увозил родителей, тем хуже становилось мне. Скрылся он за горизонтом, ушло и мое здоровье. В один миг я превратился в смертельно больного человека. Меня тут же отправили на центральную усадьбу Пуксинки. Местный главврач, как и фельдшерица, диагностировал у меня воспаление легких, предложив лечь в больницу. Я наотрез отказался и дал расписку, что к врачам претензий не имею. Мне поставили обезболивающий укол и отпустили. На следующий день, дома, у меня на некоторое время в голове возникла вдруг такая необыкновенная, я бы сказал, неземная ясность и легкость, что я решил: «Все. Умираю». В тот момент не испытывал ни страха, ни радости, а думал: «Вот, парень, и отжил ты свое, ничего не сделав хорошего в жизни…»

Лежа в постели, я вспоминал все прожитое. Вдруг почувствовал, что в комнате я не один, хотя прекрасно знал – жена на кухне. Начал присматриваться и увидел, что на краю кровати сидит мой родной отец. Он умер, когда мне было 18 лет, и фактически с нами не жил. Разошелся с матерью, мне в то время было 8 лет. Отца заменил другой, очень хороший человек, который воспитывал меня с девятилетнего возраста, и я ему очень благодарен. Так вот, смотрю: сидит отец и улыбается. Он выглядел прозрачным, с голубоватым оттенком.

На вопрос, зачем пришел, отец ответил:

– За тобой, сынок. Хватит, помучился, пора в дорогу. Знаешь, как у нас хорошо! Пошли со мной!

Я возразил:

– Знаешь, отец, может, и хорошо там, но мне хочется еще здесь пожить, на Земле.

– Ладно, посмотрим, что ты скажешь немного погодя.

Он исчез, а в комнату вошла жена и поинтересовалась, с кем я разговариваю и где мой невидимый собеседник.

Я и сам был в растерянности:

– Знаешь, либо я схожу с ума, либо сходим с ума мы вместе.

Объяснил, что у меня был диалог с отцом, давно умершим. Жена лишь подтвердила мои слова, ведь она четко слышала разговор двоих. Мы переглянулись и замолчали. Вскоре я уснул и опять увидел отца. Он все время звал меня, а я отчаянно сопротивлялся. Проснувшись в холодном поту, я открыл глаза.

А он опять сидит у меня на кровати и говорит:

– Знай, я пришел к тебе в последний раз. Не пойдешь – долго не приду.

После моего отказа, он поведал мне о своем пути на Земле: как жил в последнее время, как его похоронили. Рассказал все до мелочей, и даже в чем были одеты все, кто был на похоронах. Я на них не присутствовал, так как жил на Севере, а позже у родственников узнал, вернее, сам им напомнил эти подробности. Надо ли объяснять, как все удивились, ведь меня там не было.

– Отец мне все рассказал, – пришлось объяснить родне.

Словом, тогда я понял, что существует загробный мир и нельзя с этим не согласиться. Далее у нас будет об этом отдельный разговор, а сейчас продолжу.

После последнего прихода покойного отца, я впал в беспамятство и на вертолете был отправлен в Сосьву, сразу же в реанимационное отделение. Во время транспортировки у меня наступило резкое ухудшение состояния, врачи констатировали клиническую смерть. В течение нескольких минут медики не могли вернуть меня к жизни. Я лишился зрения на целые сутки и был недвижим. За всю болезнь потерял около 40 кг веса.

В тот день с таким же диагнозом привезли еще двоих пациентов. Они прожили несколько дней и умерли. Я же выжил и через неделю был на ногах. После встречи с отцом мною двигало страстное желание остаться в живых, хотя страха перед смертью не было. Я заново учился управлять своим телом, ходить. Готов был зубами держаться за жизнь, так как был еще полон планов и хотел их реализовать!

Лечащий врач, выписывая меня, недоумевала: «Такой уникальный случай?! Через неделю после клинической смерти выздоровел!»

На этом история не закончилась. Я вернулся из больницы, меня стали навещать знакомые.

Все они, совершенно разные люди, в один голос пытались убедить меня:

– Съезжай с этой квартиры, кто здесь до тебя жил – все умерли!

Мне и раньше говорили о череде смертей в этом доме, а я всегда смеялся и уверял:

– Ничего, я прекращу это.

И хотя нога у меня еще не полностью восстановилась после энцефалита, через две недели я был уже на работе. Прошло всего несколько дней, и опять неприятность – попадаю в производственную аварию: по мне проезжает порожний железнодорожный сцеп весом 3,5 тонны. У нас была дурная привычка: в нарушение правил безопасности, на ходу запрыгивать на сцепы и бежать по ним. Я тоже не был исключением. Вот и получилось, что в самый ответственный момент у меня отказала больная нога, и колесо-скат проехал по ней, а затем и по животу. В результате весь сцеп прокатился по мне и сошел с рельсов.

В горячке я вскочил, сделал пару шагов и упал замертво. Подбежали рабочие, стали делать искусственное дыхание. По их словам, в течение нескольких минут я был мертв, так как у меня не было ни пульса, ни дыхания. Скоро я пришел в себя. Сознание было мутное, силуэты вокруг расплывчаты. Запомнились чьи-то слова: «Слава Богу! Ожил!»