Денис Пилипишин - Откупоривая тайну. Приключения со смыслом

Сессия к этому моменту закончилась, и только отстающие студенты ещё сдавали хвосты. Плана, как провести каникулы, у Саши пока не было. Хотелось съездить домой, к родителям, в городок Луховицы, но надолго там оставаться вряд ли стоило, так как искать работу на летний период имело смысл только в Москве. Работу же он пока не нашёл, так что свободного времени хватало. Он не тратил его впустую, бездумно наслаждаясь отдыхом, а написал себе целый список дел и различных мест, которые следовало посетить.

Но в тот день планы Саши оказались несколько нарушены. По каким-то делам он зашёл в институт, а попавшийся там староста группы попросил передать один учебник студенту из параллельного потока, тоже жившему в общаге. Но Саша шёл не домой. Согласно своему списку, он собирался съездить в эзотерический магазин, поэтому маршрут его пролегал по направлению к метро. В то же время студенту учебник требовался как можно скорее, этот предмет он сдавал следующим. В итоге договорились, что Саша сделает небольшой крюк и они встретятся у ларьков недалеко от общаги.

К назначенному времени, даже чуть раньше, Саша пришёл, однако студента не было. Не было пять минут, десять, пятнадцать, двадцать… Саша не знал, что делать. Обещания он привык выполнять, да и подводить никого не хотелось. В конце концов он решил подняться в свой блок и отдать книгу соседу, надеясь, что непунктуальный студент догадается заглянуть к нему домой. Саша уже двинулся по направлению к общаге, но тут его остановил мужик с бутылкой пива в руках, попросив зажигалку. Саша дал ему прикурить, но тот пристал с разговором. Надо бы как-то от него отвязаться, чтобы не тратить время зря, хотя один момент возбуждал любопытство. Своя зажигалка у мужика была, но он зачем-то попросил у Саши.

Этого человека Саша приметил почти сразу, как только пришёл. Он выделялся из студенческой толпы своим высоким ростом и, несмотря на небольшое брюшко, атлетическим телосложением. Но не только этим. Красная футболка, старые чёрные джинсы, огромных размеров кроссовки, не подходящие по цвету ни к футболке, ни к джинсам, тоже обращали на себя внимание. Ещё больше его выделяла лохматая, частично седая борода, придававшая его лицу одновременно и философской солидности, и уличной бомжеватости, а также мощная грива седоватых волос на голове. Мужик ходил туда-сюда, потягивая из горлышка зелёной бутылки дешёвое пиво, как будто тоже ждал какого-нибудь своего друга. Когда бутылка закончилась, он выкурил импортную сигарету, после чего купил следующую бутылку – на этот раз уже в другом ларьке. Саша от нечего делать наблюдал за тусовкой и помнил, как, прикурив, мужик убрал свою зажигалку в карман.

Беседа началась с пустых вещей, как будто брадатому пивопойцу просто хотелось пообщаться. Саша в те годы не умел отвязываться от таких собеседников и вяло поддерживал разговор. Однако когда он упомянул, что спешит в эзотерический магазин, беседа переключилась на тему сверхспособностей человека и стала куда увлекательнее. Но и взгляд мужика стал вовсе не таким расслабленным и добрым. Напротив, он посерьёзнел, посуровел. Казалось, его глаза пронзали Сашу насквозь, подобно скоростному сканеру считывая с его души информацию, коей Саша делиться вовсе не хотел. В какой-то момент он даже инстинктивно отшатнулся назад, наткнувшись спиной на круглый столик у ларька, предназначенный для употребления пищи стоя. Столик качнулся, и с него скатилась пустая бутылка, разбившись об асфальт. Саша отшатнулся уже в другую сторону. Прохожие неодобрительно покосились.

Мужик почувствовал, что переборщил, и моментально переключился в обычное состояние.

– Слушай, а давай ещё по пузырьку накатим! – предложил он и в три глотка допил всё пиво в своей бутылке. Глаза его вновь засветились добродушной простотой.

– Давайте, – согласился Саша.

Они взяли по бутылке пива и продолжили разговор, присев на освободившуюся лавочку. Бородач оказался неожиданно интересным собеседником. Он здорово разбирался в эзотерических вопросах, причём в отличие от большинства экстрасенсов, которых доводилось слушать Саше, умел взвешенно и аргументированно излагать свою позицию. Чувствовалось, что его рассуждения подкреплены сильным умом, разносторонним образованием и широким кругозором. Кроме того, он обладал изрядным обаянием, чего Саша сразу не рассмотрел. Его серые глаза искрились, улыбка была очень доброй и открытой. Занятным был и смех: хриплое, прокуренное «хе-хе-хе!» придавало его образу особый колорит. Тем не менее Саша всё равно относился к своему необычному собеседнику с известным недоверием, и, заметив это, тот решил немного рассказать о себе.

Звали его Ян. Фамилия была Алликас. Если точнее, то имя его звучало Иан, на эстонский манер, но он уже привык произносить его по-русски. Тем более что «Ян» тогда звучало моднее, чем «Иан», так как напоминало «албанское» «Йан». Слово Allik по-эстонски означает «родник» и, по идее, должно было ассоциироваться с чем-то чистым, однако в голове у Саши возникли другие ассоциации – в их городе аликами ласково называли алкашей. Глядя на то, с каким удовольствием Ян в процессе своего рассказа отхлёбывает пиво, Саша подумал, что, может быть, это синхронизм – про синхронизмы он узнал недавно, читая книжки Карла Густава Юнга. Родился Ян в Пярну, в Эстонии, примерно пятьдесят лет назад, а вырос в Таллине. Затем его отец, занимавшийся научной работой, получил назначение в один из солидных ленинградских НИИ, и они всей семьёй переехали в город на Неве. Там он поступил на физический факультет Ленинградского университета, который благополучно закончил и где защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию, занимался научной работой, преподавал, но с крушением Советского Союза оказался не у дел.

Мир для Яна перевернулся – престижная работа на физическом факультете оказалась никому не нужной, зарплата превратилась в копеечную… А к этому времени у него уже было двое ещё не выведенных в люди детей и жена-преподаватель, находившаяся в сходных материальных условиях. Чтобы как-то выжить, Ян перепробовал много не соответствующих его уровню и статусу профессий – «бомбил» вечерами на своих «жигулях», развозя случайных пассажиров, торговал вонючими китайскими пуховиками на рынке, охранял коммерческий склад. Выживать было тяжело, как вдруг подвернулся счастливый случай – один американский университет, в котором и Ян, и его жена не раз выступали с докладами на международных конференциях, пожелал заключить с ними контракты, и они всей семьёй переехали в Америку.

Там они снова занялись научной и преподавательской деятельностью, но уже на достойных условиях, их дочь продолжила обучение в институте, а сын поступил в аспирантуру. Впереди замаячила пока отдалённая, но притягательная перспектива получения американского гражданства. А сейчас Ян временно приехал в Россию. Это был наиболее тёмный момент его биографии. В отношении причин его возвращения ходили разные слухи. Одни говорили, что ему не достался грант на научные работы и требовалось ждать конкурса на следующий год. Другие считали, что он решил отдохнуть от семьи и спокойно погулять здесь с девками. Третьи, наиболее уважительно относившиеся к Яну, утверждали, что в путь его позвал духовный поиск, необходимость высокого самоосуществления, подкреплённые оплаченной командировкой от университета. Сам Ян тоже говорил нечто похожее, объясняя, что подошёл к очередной ступени своей внутренней эволюции, за которой ему должны открыться новые, невиданные способности и особо глубокий уровень постижения Божественного промысла. Наконец, четвёртые, на которых сам Ян внимания не акцентировал (эту версию Саша узнал лишь много позже), говорили, что его выгнали из американского университета, потому что пил как лошадь. Однако против этой версии работал тот факт, что командировка действительно оплачивалась, а значит, по меньшей мере первое утверждение было неверным.