Йог Рамачарака - Пути достижения индийских йогов

Даже любовь, это благородное чувство, есть источник страдания для лица, привязанности которого не свободны от корыстного элемента. Философия йогов проповедует доктрину любви – больше любви, – как можно больше любви. И в то же время она учит, что, если любовь корыстна, она влечет за собой страдание. Когда мы говорим, что любим данное лицо, мы обыкновенно подразумеваем, что мы хотим, чтобы это лицо любило нас, и мы бываем несчастны, если на нашу любовь не отвечают взаимностью. Истинная любовь не такова. Бескорыстная любовь не требует ответного чувства. Ее радость заключается в счастье любимого лица, а не в эгоистическом желании взаимности. Истинная любовь постоянно говорит самой себе: "Давай, давай, давай", между тем, как корыстная, земная любовь постоянно требует от любимого лица: "Давай, давай, давай мне". Истинная любовь сияет, подобно лучам солнца, тогда как эгоистическая любовь стремится втянуть в себя, подобно водовороту.

Если один человек любит другого такою любовью, что, когда он лишается любви этого другого лица, все счастье исчезает из жизни, в таком случае этот человек является рабом обстоятельств – рабом страстей и чувств другого лица. Привязанность его такова, что он должен претерпеть страдания вследствие разочарования, невнимания или измены. И обыкновенно он испытывает такие страдания, потому что такая любовь, будучи смертной, должна умереть, и смерть ее доставит большие мучения и страдания тому, кто основывает на ней свое счастье. Любовь же освобожденного и не имеющего корыстных привязанностей человека совершенно иная. Это любовь не менее сильная, а, наоборот, более глубокая, чем та, о которой говорилось выше, но она не исключительно личная привязанность, и не находится в зависимости от проявления любви со стороны другого человека. Это – любовь, чистая любовь, а не то страстное, эгоистическое чувство, которое в общежитии считается настоящей любовью, на самом же деле есть лишь жалкая подделка ее.

Эдвард Карпентер говорит о любви следующее:

Кто любит смертное, конечное существо, тот не свободен; он предал себя в руки смерти.

Черный, мутный призрак подстерегает его на каждом повороте, оскверняя вселенную.

И все-таки тот, кто должен любить, должен любить смертного человека, а тот, кто хотел бы любить совершенной любовью, должен быть свободен.

Любовь – каким бы дивным ни было это чувство – есть болезнь, если только она губит, или хотя бы стесняет свободу души. Поэтому, если ты хочешь любить, удались от любви.

Сделай ее твоей рабыней, и тогда все чудеса природы будут в твоих руках.

И далее:

Не ищи конечной цепи любви в таком-то или другом то поступке, потому что тогда действительно наступит ее конец.

Но ищи такой поступок и тысячу таких поступков, целью которых является любовь.

И тогда ты в конце концов создашь то, чего ты теперь желаешь;

И когда все внешнее пройдет, отойдет в прошлое, у тебя останется великое и бессмертное богатство, которого не может отнять у тебя ни один человек.

В первом чтении этого курса мы приводили первое правило руководства "Свет на пути": "Искорени честолюбие", а также четвертое: "Трудись, как трудятся честолюбцы". Это, кажущееся парадоксальным, утверждение истины дает основную ноту Карма-йоги: труд бескорыстный, без привязанности к плодам его. В вышеуказанном чтении мы старались показать обе стороны медали и разъяснить, как можно искоренить честолюбие и вместе с тем трудиться, как честолюбцы. Мы предлагаем снова прочесть эту часть первого чтения по прочтении настоящей главы.

Основная идея отсутствия привязанности к плодам деятельности – тайна труда – заключается в том, чтобы избегать возможности запутаться в призрачных явлениях жизни, в тех заблуждениях, которым поддаются так многие. Люди очень склонны привязываться к созданным ими вещам, а также к таким, для достижения которых они трудятся. Они делают себя рабами, вместо того, чтобы быть господами. Они привязываются к некоторым желаниям, и эти желания ведут их разными путями, через болота и скалы, только для того, чтобы в конце концов измучить и утомить их. Эти желания идут из неразвитой части нашей души, и, хотя в свое время в них не было ничего предосудительного, тем не менее они принадлежат прошлому развитого человека, уже изжитому им. Он не боится их, потому что он видит в них самого себя; он знает их происхождение и историю и сознает ту роль, которую они играли в его развитии и развитии человечества, но он перерос их и не позволяет им связывать его дальше. Он отказывается быть запутанным в них. Карпентер говорит по этому поводу следующее:

Медленно и, вместе с тем, решительно, подобно мухе, очищающей свои лапки от меда, в котором она увязла,

Ты должен освободиться, хотя бы на время, от малейшей посторонней примеси, затемняющей ясность твоего ума.

Вернись в свою внутреннюю обитель довольный возможностью давать, но никого не прося ни о чем в тихом свете славы Того, Кто – неизменный и неразрушимый во веки – наполняет Собою вселенную;

Живи, как ты можешь жить – довольный.

Тот же самый поэт так говорит о желании:

Когда твое тело – как это неизбежно должно случаться по временам будет охвачено порывом страсти, не говори: "я хочу того, или этого";

Ибо, увы, "Я" не желает и не боится ничего; оно свободно и пребывает на небесах в вечной славе, изливая на все радость, подобно солнцу.

Не допускай, чтобы это сокровище твое, вследствие какого-либо смятения, было увлечено вниз и запуталось в мире противоречий, смерти и страдания.

Ибо, подобно тому, как луч маяка распространяется с неимоверной скоростью над морем и землею, хотя светоч его остается неподвижным,

Так, в то время, как тело твое желает находиться (и должно находиться по закону природы) в непрестанном движении в мире страданий, твое высшее "Я" пребывает на небе.

Поэтому, говорю я, пусть не смущается этим ум твой.

Но если когда-нибудь желание твое постучится в дверь,

Хотя ты и соглашаешься впустить его и гостеприимно принимаешь его, как тебе повелевает твоя обязанность,

Осторожно огради от него твое истинное "Я",

Потому что иначе оно растерзает, разорвет тебя.

Последователь Карма-йоги признает труд и жизнь за то, что они есть на самом деле, и не дает ввести себя в обман общепринятыми, ложными представлениями об этих предметах. Он видит ошибочность весьма распространенного среди людей взгляда на труд, как на проклятые, тяготеющее на человечестве. Напротив того, он считает его великим благословением и преимуществом для человечества. Он сознает выгоды и счастье, проистекающие от труда, исполняемого бескорыстно, и соответственно этому он пользуется ими. Когда он бывает смущен или встревожен, он находит успокоение в труде. По его мнению, труд оказывает великую услугу в преодолении искушений, исходящих от низших сторон нашей природы; труд помогает ему также справляться с новыми, постоянно возникающими перед ним задачами.