Хосе-Мария Эскрива - Путь

А жажда иметь детей?… Пожертвовав эгоизмом плоти, мы оставим после себя в этом мире много, очень много детей духовных и неизгладимый след любви и света.

Нетрудно достичь скудного и жалкого счастья эгоистов, которые прячутся в своем углу, уединяются в башне из слоновой кости… – Но как оно непрочно, это счастье! Как быстро оно проходит!

И ты хочешь променять на эту подделку Вечное Блаженство – Счастье Славы, которому не будет конца?

Ты расчетлив. – Не говори мне, что ты юн. Юность щедро расточает свои дары и саму себя приносит в дар без сожалений.

Себялюбец! Думаешь только о своем, – братства во Христе не знаешь, – и в других не братьев видишь, но лишь трамплин для достижения своих целей.

Я предвижу твой полный крах. Но когда будешь тонуть, ты взмолишься о милосердии, о помощи – в которых сегодня всем отказываешь.

Если люди нужны тебе только для того, чтобы возвыситься – ты не сможешь повести их за собой. Но если ты жаждешь спасти все души – за тобой пойдут многие.

Не отворачивайся от дюдей. Твой долг – сделать их счастливыми.

Ты никогда не стремишься узнать всю правду. Порою – из вежливости, чаще – ради собственного спокойствия, реже – ради спокойствия ближнего. Но первопричина всегда – трусость.

Этот страх докопаться до сути не даст тебе никогда составить правильное суждение.

Не бойся правды – даже если она ведет тебя к смерти.

Мне претят все эти словесные игры: трусость вы называете благоразумием. – Из-за вашего "благоразумия" всякие тупицы и попросту враги Божии корчат из себя мудрецов и занимают такие посты, о которых они и мечтать не должны.

Соблазн преодолим. Допускать, чтобы все так и шло – словно никуда от этого не денешься, – это недостаток характера.

А ты исполняй свой долг. Исполняй его верно и честно – даже если другие уже махнули на все рукой.

Ты умеешь говорить красиво. Ты сказал мне: "Так было предначертано… такова воля Божия…" – Впрочем, даже красивыми фразами не оправдать того, чему нет оправдания.

Неужто правда – нет, не могу поверить! – что людей больше нет – и остались одни желудки?

"Молитесь о том, чтобы я никогда не поддался соблазнам легкого пути". – Я уже помолился об этом. Тебе осталось осуществить свое прекрасное намерение.

Вера, радость, оптимизм… – Но только не наивная глупость, не видящая действительности!

Что за удивительная способность: лезть вверх без передышки, поднимаясь все выше и выше, покоряя все новые вершины исключительно за счет своей "легковесности" – пустоты в голове, пустоты в сердце!

К чему это непостоянство? Яви свою волю хоть в чем-нибудь! – Оставь привычку закладывать повсюду первые камни и положи последний хотя бы в одном из своих начинаний.

Не будь таким… обидчивым. – Любой пустяк тебя ранит. – Приходится взвешивать каждое слово, беседуя с тобой о самых простых вещах.

Не обижайся, но я скажу, что с тобой… очень трудно. – Ты не станешь полезным, пока не исправишься.

Найди, если надо, достойные объяснения, которые требуют христианское милосердие и жизнь в обществе. А затем – вперед! – со святым бесстыдством и без колебаний одолевай подъемы и кручи, пока не взойдешь на вершину, имя которой – Исполнение Долга.

Почему ты страдаешь от ложных суждений о себе? – Но ты будешь действительно таким, и даже хуже, если Господь тебя оставит. – Упорствуй в добре. Остальное – не твоя забота.

Тебе не кажется, что так, как его понимают многие, равенство – это синоним несправедливости?

Высокопарный тон, самодовольный вид тебе не подходят. Ведь это только поза, не больше. – Не выказывай ее перед Господом, перед старшим и перед твоими братьями – вот и будет между вами одной преградой меньше.

Мелковат твой характер. Что за страсть во все вмешиваться! – Хочешь быть солью для всякой пищи… Не обижайся на мою прямоту – но в тебе еще мало душевной тонкости, чтобы стать солью. Ты не способен раствориться и пройти незамеченным.

В тебе так много праздного любопытства, ты хочешь показать себя, порисоваться… а вот жертвенности тебе не хватает.

Попридержи свой злой язык! – Не уподобляйся ребенку, не будь сплетником, ябедой. – Своим многословием ты остужаешь жар любви и творишь худшее из зол. И, если ты, злоязычник, пошатнул усердие других, твое же усердие бесплодно, и является предательским оружием врага.

Ты любопытен, назойлив и жаден до сплетен. Ты лезешь в чужие дела. Тебе хочется знать обо всех. Не стыдно ли тебе? Даже в своих слабостях ты не мужик. – Будь мужествен: обрати свое желание знать обо всех в жажду познать себя самого.

Твой мужественный дух, прямолинейный и простой, бывает подавлен, когда ты видишь себя втянутым во всевозможные интриги. Ты их не можешь объяснить и никогда не хотел в них втягиваться. – Претерпи уничижение быть притчей во языцех. Учись – впредь будешь осторожнее.

Почему, говоря о людях, ты вкладываешь в их критику горечь собственных неудач?

Ты откровенно говоришь о чужих просчетах. Да, я согласен, что это не сплетни, что существует разница между критикой и злословием – и все же… воздержись от подобной критики в общении с братьями, в своем апостольском служении. Признаю, что намерения твои благородны – однако, вмешиваясь без основания в чужую работу, ты не двигаешь дело вперед. Напротив, ты лишь заражаешь других своим скепсисом, распространяешь вокруг себя дух пассивности и празднословия, разрушая общий ритм работы.

"Но как же быть? – спрашиваешь ты с беспокойством. – Ведь не в моем характере скрывать свое мнение…" Послушай, что я тебе посоветую. Возьми перо и бумагу. Изложи свое недовольство просто и доверчиво, да и… кратко! Потом передай бумагу старшему. И больше не думай об этом. – Тот, кто волею Бога и людским выбором поставлен судить и решать, даст твоей бумаге ход, или… бросит ее в корзину для мусора. – Поскольку ты не доносчик и заботишься только о деле, то можешь быть доволен в любом случае.

"Пойти на компромисс"? Эти слова можно услышать только от тех, кто не хочет бороться и жертвовать собой – от любителей пожить в свое удовольствие, от ханжей и трусов, которые перед боем обсуждают условия капитуляции.

Друг мой! Не будь так простодушен (хоть ты ребенок, именно ребенок перед Богом). Не ставь братьев твоих в дурацкое положение перед чужими.