Хосе-Мария Эскрива - Путь

Радости нет? – А ты подумай: "Есть какое-то препятствие между Богом и мной". – Почти никогда не ошибешься!

Ты хочешь исцелиться от печали? И просишь у меня совета? Что ж, укажу тебе средство – и от хорошего врача, от апостола Иакова:

Tristatur aliquis vestrum? – "Ты ведь грустишь, сынок?" – Oret! – "молись!" – Вот и попробуй; увидишь.

Не грусти. – Смотри на все по-нашему, по-христиански.

Я хочу, чтобы ты всегда был доволен – ведь радость неотъемлема от нашего пути.

– Проси для всех такой же, сверхъестественной радости.

Laetatur cor quaerentium Dominum – "Да веселится сердце ищущих Господа".

Вот он, свет – чтобы ты разглядел, откуда твоя печаль.

Путь› Другие Добродетели› Глава 32

Проявляя Веру, Надежду, Любовь, ты открываешь клапан – и вырывается пламя, которое горит в душах, живущих жизнью Божией.

Все делай бескорыстно, только из Любви, словно нет ни наград, ни наказаний. – Но все же питай в сердце своем благородную надежду на вечную радость.

Хорошо, что ты служишь Богу как сын, щедро и не за плату… А если подумаешь иной раз о награде – не огорчайся.

Иисус говорил: "Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную".

– Пойди поищи тут, на земле, такой щедрой платы!

Iesus autem tacebat – "Иисус молчал". Зачем же ты говоришь – чтобы утешиться, чтобы оправдаться?

Молчи. Ищи радости в поношении – его всегда меньше, чем тебе причитается.

Можешь ли спросить: Quid enim mali feci? – "А что я плохого сделал?"

Если ты в радости и молчании сносишь несправедливость – знай и не сомневайся: ты – человек Божий.

Прекрасно ответил один почтенный человек юноше, который жаловался на несправедливое к себе отношение. – "Неприятно тебе? – сказал он. – А ты не старайся быть добреньким!…"

Никогда не высказывай мнения, когда не спрашивают, даже если тебе и кажется, что оно – самое верное.

Да, он грешил, но не суди его так сурово. – Пожалей его и подумай: может быть, он – Августин, а ты – так, посредственность.

Все в этом мире – земля, прах. Но сгреби его себе под ноги – и будешь ближе к небу.

Золото, серебро, камни – просто кучи навоза. Наслаждения, чувственные удовольствия, удовлетворение похоти… как у скотины, как у мула, свиньи, быка, петуха…

Почести, отличия, звания… Да это – пузыри, волдыри гордыни, ложь, пустота!

Не люби того, что здесь, внизу, – это эгоистичная любовь… Те, кого ты любишь, уйдут в отвращении и страхе, как только Господь позовет тебя к Себе. – Не такова любовь нетленная.

Обжорство – уродливый порок. Разве тебе не смешно, разве не противно, когда эти важные господа кладут в пищевод что-то жирное, да еще так торжественно, словно совершают обряд, словно это цель их жизни?

Не говори за столом о еде – это пошло и недостойно. Говори о чем-нибудь возвышенном – о душе, о разуме, – и ты облагородишь простую необходимость.

Если ты встаешь из-за стола, не совершив хотя бы маленького умерщвления плоти – знай, что ты ел, как язычник.

Обычно ты ешь больше, чем нужно. – А потом тебе плохо, тяжело, тебе трудно думать, и ты не ощущаешь вкуса небесных благ.

Как хороша умеренность – даже тут, на земле!

Ты говоришь, что ты – христианский рыцарь. Да, вижу, ты целуешь икону, бормочешь молитву, обличаешь врагов Церкви, мало того – часто прибегаешь к Таинствам.

Но я не вижу, чтобы ты чем-то жертвовал, отказывался от разговоров… ну, назовем их мирскими (хотя я нашел бы и другое слово), что-то давал тем, кто бедней тебя, даже Церкви Христовой, сносил слабость брата, поступался гордыней, сбрасывал шкуру эгоизма… много чего я не вижу!

Вижу… не вижу… И ты говоришь, что ты – христианский рыцарь? – Какое жалкое представление у тебя о Христе!

Твои таланты, твои возможности, твое обаяние – все пропадает, ты ими уже не пользуешься. – Подумай над словами одного духовного писателя: "Не пропадает фимиам, если восходит к Богу. – Лучше прославишь Его, подавляя свои дарования, чем используя их не так, как надо".

Путь› Испытания› Глава 33

Буря гонений полезна. – Потери?… Не может быть потеряно то, что уже пропало… – Если буря не в силах вырвать дерево с корнем, то опадут лишь сухие ветви – и только. Никакому ветру, никакому урагану не вырвать древо Церкви. Что же до веток… пусть падают.

Да, этот человек поступил с тобой плохо. – Но разве ты не поступил еще хуже с Богом?

Господи, на Твоем пути не осталось ни одного холодного сердца. – Тебя или любят, или ненавидят.

Когда апостольский муж следует за Тобой, исполняя свой долг – надо ли удивляться, что ему вслед доносится ропот злобы или шепот любви? Ведь он – другой Христос!

Опять то же самое! "Сказали", "написали"… "за", "против"… "хвалят", "не так уж хвалят"… Недомолвки и клевета, панегерики и дифирамбы, глупости и догадки…

– Глупый ты, глупый! Тебе что за дело? Ведь ты идешь прямо к цели; сердце твое и разум опьянены Богом. Что тебе вой ветра, стрекотанье цикад, мычание, рычание, хрюканье?…

Да и вообще: как же иначе? В поле дверей не поставишь…

Языки развязались, ты пострадал и очень огорчился – ведь ты этого не ожидал.

Пусть ответ твой будет духовным – прости, да еще попроси прощения. И воспользуйся этим, чтобы отлепиться от всего тварного.

Когда приходит беда, презрение, Крест – подумай: это ли я заслужил? Нет, больше, гораздо больше.

Ты терпишь тяжкое испытание? – Ты совсем растерялся? Прочитай очень медленно, словно смакуя, эту мужественную молитву:

"Да исполнится, да прославится и навеки возвеличится справедливейшая и мудрейшая воля Божия над всем, что только есть. Аминь, аминь!" Будь уверен: мир ты обретешь.

Ты страдаешь в этой жизни, но она – лишь сон. И недолгий. – Радуйся, тебя любит Отец. Если ты не будешь Ему мешать, Он дарует тебе счастливое пробуждение.

Тебе обидно, что тебя не поблагодарили. – А вот ответь-ка на два вопроса: благодаришь ли ты Христа? Мог бы ты сделать добро, не надеясь на здешнюю, земную благодарность?

Не знаю, чего ты боишься. – Враги Христовы всегда были глуповаты.