Андрей Шумин - Гомункулус Зуммингера. Рецепт Парацельса

После вкусного завтрака, как и положено знаменитому доктору, он лежал в лучшей комнате на втором этаже гостиного дома и вдыхал запах чистых простыней. Окна комнаты выходили на солнечную сторону. Но было еще рано, и прозрачные лучи только-только готовились проникнуть к нашему волшебных дел мастеру. Теофраст засыпал и чувствовал, как словно маленький зеленый росток в пустынном поле, из-под земли, вновь прорастает вдохновение. Алхимик спал, а все его мысли набирались сил и крепли. Он даже во сне продолжал искать рецепт приготовления живого лекарства. Это было безумием, как и любое его начинание. Парацельс длительное время пытался создать искусственного человека. Эта идея пристала к нему несколько лет назад и с тех пор, он посвящал этой идее лучшие часы своего вдохновения. До сих пор, все образцы гомункулов, которых ему удавалось получить, оказывались непригодными для длительного использования. Со временем, у них портился характер, и он начинал пугать своего создателя, после чего, изобретатели были вынуждены прекращать очередной опыт. В конце концов, Парацельс решил подойти к этой задаче несколько иначе.

Как ни фантастично это выглядело со стороны, он все же был верен своей цели. В любом случае, все старания не остаются бессмысленными, – думал он, – если не хватит жизни, и кто-то другой продолжит путь к моей мечте, все равно, в любом случае, первопроходец станет основоположником великих открытий.

Теофраст спал, настраивал себя на победу. Крепкий сон расчищал путь от сомнений и слабости духа, возвращая способность мыслить и действовать.

Тем временем, Зуммингер – его ученик, еще сидел внизу и за очередным стаканчиком веселой и согревающей жидкости продолжал делать рекламу своему учителю. В данном случае, как он себе объяснял, алкоголь – это необходимая жертва для полноты успеха. Зум знал, что от количества пациентов Парацельса будет зависеть не только его собственная плата в ближайшие дни, но и его будущее.

Приглашение.

Следующим утром за завтраком, Теофрасту вручили приглашение на обед к князю. Читать чужие письма не хорошо, но делать нечего, приходиться держать в курсе событий читателей. Именно это обстоятельство вынуждает заглянуть, через плечо Парацельса, что же там было написано? В нем было написано примерно следующее: Филиппу Ауреолу Теофрасту Бомбасту фон Гогенгейму – «Достопочтенный доктор, буду рад видеть Вас у себя сегодня вечером в замке, чтобы поприветствовать столь известного врача и алхимика духа и тела.

Подпись – князь Альберт».

Пока Парацельс читал за столом приглашение князя, его ученик Зуммингер сиял от радости. Парацельс оторвался от письма и внимательно посмотрел на Зумма, – что улыбаешься. Твоя работа? Радуешься, что, верно, все рассчитал? – Парацельс рассмеялся, – понимаю, понимаю, не волнуйся, проценты твои.

– Нет, нет учитель, – ответил Зумм, – у меня есть предчувствие, что ожидается очень интересная работа в связи с этим приглашением.

– Раз ты так считаешь, то пусть так и будет, – ответил Парацельс, потом отложил письмо, внимательно посмотрел на своего спутника и добавил, – ты замечательный ученик, Зуммингер. Мне нравится во всем твой творческий подход, твоя собранность и целеустремленность. Ты станешь замечательным алхимиком. Да, ты не много не такой, как я, но это меня и привлекает! Ты сможешь преуспеть там, где не суждено мне и это правильно! Ученики, это личности и имеют право совершенствоваться именно в тех областях, где сильна их собственная природа. Браво, Зуммингер, браво!

– Учитель, перехвалите, – засмущался Зумм, – или это очередное испытание? – Зумм насколько мог незаметно снова достал свою заветную коробочку и поднес ее к уху, а потом так же незаметно убрал ее снова.

– Ты проницательный человек, Зумм, – это было действительно испытанием. Вижу, ты кое-как справился, – усмехнулся учитель и продолжил завтрак, – а может, тебе помогает твой волшебный жук? – Парацельс подмигнул своему ученику. – Ладно, ладно, скажу, что не знаю твою тайну, не переживай.

Зумм сделал вид, что последние слова учителя совершенно его не тронули,– учитель, мне удалось в общих чертах выяснить проблему князя. Жук, какой жук? – Зумм удивленно посмотрел на учителя. Ему совсем не хотелось делиться своими тайнами даже с учителем. Ведь это с самого начала смахивало на явное сумасшествие даже в глазах Парацельса, поэтому Зумм всячески скрывал эту коробочку.

– В чем проблема, князя, Зумм? Или лично с ним она не связана?

– Да, учитель, проблема и в нем и не в нем, но поначалу он наверняка ее не осознает, как свою личную. Князь слишком занят, чтобы обращать взгляд внутрь себя, поэтому он способен искать неурядицы только снаружи, в окружающих его людях, но только не в себе самом.

– Князь, молод, Зумм, значит, проблема в его супруге, не так ли?

– Да, учитель именно так, – в этот момент Зумм перешел на шепот и пододвинулся

к учителю ближе. Зуммингер по опыту знал, что за такими письмами часто приглядывают, наблюдая за реакцией, и выслушивая комментарии адресатов. Это нормально для любого времени. Человеческое любопытство, желание знать все из первых источников – понятно и вряд ли это можно назвать человеческой слабостью. Да и что такое, человеческая слабость? Разве можно назвать слабостью порывы души или, простите, тела? Это как волна или ветер! Это сама жизнь, она освежает и придает еще больше сил.

Но вернемся к нашим постояльцам, – княгиня слишком чувственная женщина, – продолжал шептать Зум, – но она не в силах изменять своему мужу и от этого тяжело тоскует от недостатка внимания князя.

– Как тебе удалось все это узнать, Зумм, мы только вчера приехали, а ты владеешь такими секретами? Иногда люди имеют помощников в своем магическом арсенале, наверняка и у тебя есть такой? – учитель многозначительно подмигнул Зуммингеру.

– Учитель, ваше обучение человеческой природе, не прошло даром, – ответил Зумм, глядя в потолок, как будто ничего не понял, о чем ему втолковывал только что Парацельс, – никаких помощников, кроме жизненного опыта, который я получил от вас, учитель.

– Ты мне льстишь, Зумм, я не этому тебя учил, – Парацельс улыбнулся, сознавая, что Зум действительно в основном говорит искренне. И все-таки заставил меня улыбнуться, шельма, – подумал про себя Парацельс. – Это тоже искусство, говорить комплименты с душевной теплотой.

– Да, не этому, учитель, это лишь часть Вашей науки, самая маленькая часть. Это своеобразный клей между людьми, понятиями, это чудотворные сплавы астральных субстанций. Вы сами учили меня быть наблюдательным, не терять из вида мелочей, которыми могут себя выдать самые сокровенные чувства. Поэтому в искусстве врачевания мелочей не найдешь.