Сергей Лазарев - Ступени к божественному

В России, когда едешь по трассе и видишь встречную машину за километр-полтора, выключаешь свет дальних фар. Наш водитель был очень хорошо воспитан. Он выключал любой свет вообще. То же самое делал водитель встречной машины. В полной тьме около километра мы мчались в ночной пустыне. Сначала было страшно, а потом привыкли и даже стали получать удовольствие. Это было ощущение, исчезновения всего земного и неожиданного полета в космосе. Вечность периодически накрывала нас своим крылом и только тени гор на фоне неба и полоска дороги отделяли нас от нее.

—Слушай, спой какую-нибудь песню, — неожиданно предложил мне один из моих друзей.

Я запел, и мы окунулись в бесконечность. Когда звучит одинокий голос, а вокруг никого нет, то звук становится средством общения с другими мирами и со всем сущим. Я пел народную песню, а наша машина медленно проплывала среди звезд и бесконечной пустыни. Потом через месяцы и годы мы вспоминали эту ночь и заново испытывали ощущение бесконечного мира и нашего «я» вместе с ним.

Через несколько дней после возвращения из Луксора на ломаном английском я договорился с водителем такси об очередной поездке.

—Мне нужно совершенно дикое место, — oбъяcнял я, — понимаешь, совершенно дикое, чтобы совсем не было народу, ноу пипл, понимаешь, — ноу пипл.

Водитель понимающе кивает головой:

—Ее, ноу пипл.

Потом объясняет, что это километров 50 на север от Хургады. Я киваю головой:

—О'кей, все нормально.

На другое утро мы собираемся небольшой группой и отправляемся к вожделенному месту.

—Ребята, представляете, сейчас приедем в абсолютно дикое место, — мечтательно говорю я, — коралловые острова, огромное количество рыбы, ни одного человека во круг.

Мы едем 40~50 минут на север, а затем водитель сворачивает с трассы. Мы проезжаем мимо разбросанного мусора и щебня. Подъезжаем к огромному заброшенному бетонному каркасу. Все усеяно пластмассовыми бутылками и полиэтиленовыми пакетами. Объезжаем бетонную развалину и останавливаемся перед двадцатиметровой кучей мусора. Слева видно море. Пейзаж как будто после атомной войны. Кораллами здесь и не пахнет. Я с недоумением смотрю на водителя: — Куда ты нас привез? — спрашиваю его по-русски. Он пожимает плечами и разводит руками — Ноу пипл.

—Он прав, — мрачно заключает кто-то из нашей команды, — людей здесь действительно нет.

Я молча машу рукой, и мы идем к машине, а затем медленно трогаемся в обратном направлении.

Через пару километров мы просим остановиться возле местного аквариума, одновременно краеведческого музея. Краеведческий музей достаточно убогий. Десяток аквариумов. В одном из них тощенькая мурена, а в остальных небольшие пестрые рыбки. Закончив осмотр, мы выходим из музея. — Здесь есть где-нибудь красивое место с рифами и без людей? — спрашиваю я у девушки-экскурсовода. — Есть, — отвечает она, — Калауи, — и машет рукой в южном направлении.

Подошедший шофер оживляется.

—Я туда по выходным езжу на рыбалку вместе с семьей, — объясняет он.

—Будь что будет, — решаем мы, — надо попробовать еще раз.

На другое утро мы опять в пути. И через час оказываемся на новом месте. Небольшая бухта на некотором удалении от дороги, вокруг песчаные барханы, людей вокруг действительно нет. Когда мы погрузились в воду, понял, почему девушка послала нас именно сюда. Разнообразие рыб и кораллов было просто фантастическим. Мы провели там весь день, и по глубине впечатлений это наверное, был один из самых богатых дней в моей жизни. В 99 году мы решили опять попасть туда. Правда, в этом году, впервые за несколько лет, была холодная вода, холоднее, чем в январе, потому что дул сильный северный ветер. Но я прикинул, что Калауи километров 70-80 южнее и вода должна быть теплее. Проехав положенное расстояние, мы не увидели нашей бухты. Шофер тыкал пальцами:

— Калауи вот здесь

Но это была не наша бухта.

Нашего места мы так и не нашли. Правда, отъехав на километр от этого места, мы нашли похожую бухточку, но той красоты уже не было. Вода была мутноватая и холодная.

«Когда приезжаешь первый раз куда-то да еще в хорошей компании, 80 процентов красоты определяется именно твоим внутренним состоянием», — подумал я Внутреннее восприятие какого-нибудь места редко повторяется. Не зря говорят, что не стоит приезжать туда, где было хорошо.

А теперь о главном. Все это время, когда я бродил по берегу первой и второй бухты, я убеждал себя, что в конце концов погибнут моря, исчезнут рыбы и кораллы, умрет наша Земля, потухнет Солнце, но цель не в их вечном существовании, а в том, чтобы кратковременные моменты счастья человеческого превратить в себе в вечное Божественное. В первый раз за все предыдущие годы я отстранялся от печальных чувств, от ощущения безвыходности.

«Дольше или меньше проживут эти рыбы и кораллы чувство любви в душе должно только увеличиваться», — думал я. И, впервые, за последние годы, я испытал то что я потом назвал инерцией любви. Ощущение снаружи

у меня было — печаль и скорбь, а внутри все равно было ощущение счастья, которое ничуть не уменьшалось от этого.

Все сразу стало на свои места. Я раньше говорил:

— Не отрекаться от любви, не подавлять ее.

И это чувство любви было слабым, беззащитным, невесомым. И, если я переставал поддерживать его, оно тут же исчезало. А сейчас, когда я почувствовал реальность и вещественность чувства любви, я понял, что нужно каждый день увеличивать инерцию этого чувства, его масштаб. И тогда неправильным поведением можно назвать то, что мешает усилению этого чувства.

А правильное поведение способствует увеличению инерции любви в наших душах и в душах других людей. И одним из главных условий перехода от человеческого «я» к Божественному является увеличение инерции чувства любви.

Последнее время, если нет поездок, я стараюсь посещать плавательный бассейн. Нервы отдыхают, мышцы работают. Встряска, которую получает организм, по инерции держится некоторое время. Все-таки самая лучшая система очищения — это голодание, спорт и правильное отношение к миру Как только мы начинаем от чего-то зависеть, тут же начинается перерасход энергии. Если перегрузить мышцу, она отказывается работать и начинает атрофироваться. Психическая перегрузка приводит к падению активности наших желез, и начинается зашлаковывание организма, накопление солей, снижение активности функций всех органов и, естественно, головного мозга Не зря раньше мозг называли главной железой у человека. Когда мы очищаем организм с помощью различных приемов, то организм приходит в то состояние, которое соответствует правильному мировоззрению, характеру, поведению. И если мы изменения тела поддерживаем внутренними, духовными изменениями, запоминаем ощущение света и чистоты в душе и стараемся его поддерживать, прощаем всех и молимся, то физическое очищение благотворно воздействует на нас. Если же мы только очищаемся, продолжая переживать, сожалеть, обижаться и при этом мало двигаемся, то очищение сначала дает хороший эффект, а затем усугубляет наше неправильное отношение к миру, и чем больше мы начинаем очищать наше тело, тем быстрее можем заработать какое-то заболевание. Организм постоянно загрязняется и одновременно работает в режиме очищения. И степень очищения определяется внутренним состоянием человека.