Александр Горбовский - Иные Миры

Судя по всему, человек есть нечто большее, чем внешний его облик, воспринимаемый нашими органами чувств. Судить, догадываться об этом можно по целому ряду фактов. Среди них, этих фактов, сообщения о возвращении человека к жизни после клинической смерти.

Воспоминания тех, кто пережил этот опыт, обстоятельства, сопутствовавшие этому, позволяют увидеть всю ситуацию человеческого бытия, да и самого человека, в довольно неожиданном, непривычном для нас аспекте.

С тех пор как с пятидесятых годов нашего века в медицинской практике появилась служба реанимации, прекращение жизненных функций организма, как мы знаем, не обязательно означает конец. Судя по всему, однако, возвращения к жизни случались и раньше. Во всяком случае, в прошлом можно найти ряд упоминаний об этом.

Одно из первых таких сообщений принадлежит Платону. Он рассказывает о человеке, который был убит во время сражения «но когда через десять дней стали подбирать тела, его нашли и перенесли домой, и когда на двенадцатый день приступили к сожжению, то, лежа на костре, он вдруг ожил…».

Другое упоминание о таком же произвольном, спонтанном возвращении к жизни, относящееся к VIII веку, принадлежит английскому монаху Виду Достопочтенному.

Вот как излагает он это в своем труде «История английской церкви и народы»: «В эти дни великое чудо, подобное тем, что происходили в давние времена, совершилось в Британии… Человек, который уже умер, вернулся в телесную жизнь». Как и Платон, Вид указывает его имя – Каннингэм и уточняет, где это произошло – в Норгамбрайнсе. «Он заболел. Ему становилось все хуже, пока не наступил кризис, и однажды ночью он умер. Но на рассвете он вернулся к жизни и внезапно поднялся и сел к величайшему ужасу собравшихся у его тела и оплакивавших его, которые разбежались. Только жена, которая любила его больше всех, осталась с ним, напуганная и трепещущая».

Нужно сказать, что упоминания о таких событиях чрезвычайно редки и рассеяны по источникам. Так что разыскать их довольно трудно. Еще труднее судить о достоверности каждого отдельного случая. Я имею в виду не достоверность самого события, а того, был ли человек, вернувшийся к жизни, перед этим действительно в состоянии клинической смерти. Замечание это может быть отнесено как к сказанному ранее, так и к сообщению, которое приводит известный английский антрополог З. Тейлор. Со слов исследователя-этнографа он передает рассказ об одной туземке Новой Зеландии. После того как она умерла и была оплакана родными, дом, где лежала она, был покинут всеми, так как по законам племени он стал табу. Через несколько дней, однако, сородичи увидели ее живой возле дома на берегу реки.

Встречаются подобные сообщения, относящиеся к более близкому и даже нашему времени.

Один из таких случаев упоминает о женщине, внезапно вернувшейся к жизни, когда усилия реаниматоров оказались тщетны и ее на коляске катили в морг. О другом – летом 1987 г. рассказали «Известия». Крановщица Ю. Ф. Воробьева из Донецка соприкоснулась с электрическим кабелем, который оказался под напряжением 380 вольт. В течение двух часов реаниматоры тщетно пытались вернуть ее к жизни. А через день, находясь уже в морге, она вдруг пришла в себя. Правда, сознание полностью возвратилось к ней только две недели спустя.

О случаях такого произвольного, спонтанного возвращения к жизни мне и самому приходилось слышать от врачей. Объяснение, которое давали они, – возможно, преждевременность, ошибочность диагноза смерти. Что ж, может быть. Во всяком случае, такое объяснение принять легче, чем представить себе, что перед нами – феномен, плохо ложащийся на схемы наших сегодняшних представлений о жизни и человеке.

Правда, есть сообщения, приходящие тоже из прошлого, о возвращениях к жизни, совершившихся не спонтанно, а благодаря чьему-то воздействию, вмешательству. Одно из самых отдаленных таких упоминаний, на уровне мифологическом, связано с именем Асклепия ( римск . – Эскулап), греческого бога врачевания. Овладев разными науками, гласит предание, Асклепий научился якобы и искусству возвращения к жизни.

Другое, более конкретное свидетельство содержит Четвертая Книга Царств (Библия). Там повествуется об эпизоде, связанном с конкретным историческим лицом – пророком Елисеем (850-900 гг. до н. э.). «И вошел Елисей в дом, и вот, ребенок умерший лежит на постели его. И вошел, и запер дверь за собою, и он молился Господу. И поднялся и лег над ребенком, и приложил свои уста к его устам, и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням, и простерся на нем. И согрелось тело ребенка. И встал и прошел по горнице взад и вперед: потом опять поднялся и простерся на нем. И чихнул ребенок раз семь, и открыл ребенок глаза свои.

И позвал он Гнезия и сказал: позови эту Самаритянку.

И он позвал ее. Она пришла к нему, и он сказал – возьми сына твоего».

Рассказ этот, отстоящий от нас почти на тридцать веков, интересен не только жизненной достоверностью деталей («И встал и прошел по горнице…»); но что важно – описанием самого приема возвращения к жизни. Во всяком случае, того, как мог бы это видеть наблюдавший со стороны.

Упоминание о подобном случае содержит и книга русской духовности «Четьи-Минеи».

«И не во мнозе времени поели отца своего, разболеся сей князь Иван Борисович, и егда вельми изнеможе, и повел себя отвести в обитель пречистой Богородицы к отцу своему крестному игумену Иосифу». [2] Иван Борисович (XV – начало XVI в.) - князь Волоцкий. Иосиф Волоцкий (1439 – 1515) - русский церковный деятель, философ, «настоятель града Волока Ламского». «…И егда привезоша его в обитель пречистой Богородицы, и отнесен бысть в келию, и изнеможе зело, и нача отходити. И егда бысть без дыхания, и сия видяще князи и бояре и благородные отроки нечаемую ими печаль и скорбь сердечну, и начашя велиими гласы вопити, глаголюще…» Послали за игуменом. «И прииде игуменъ Иосиф, и повелел престати от плача; и виде князя без дыхания и вопроси, аще покаяся и причастися. И отвешаша ему вей: ни покаяся, ни причастися. И о семъ Иосиф зело оскорбися, съ воздыханиемъ слезы испущая: бяше бо, такоже и прежде рекъ, тако сынъ ему крестный. И выела всехъ вонъ, остави единаго старца Касиана, рекомаго Босого; и помолися Господу Богу и пречистой его Богоматери: а абие князь тако отъ сна возбнувъ, сверже одеяло, и нача звати великымъ гласомь отца Иосифа, просить покаяния. Услашавше же князя и бояре гласъ его, отъ скорби на радость мало отдохнушя. И рече имъ Иосифъ: что имущени бысте, князю мало задремавшу? Зрите, тако живъ есть. Они же во удивлении бышя: видешя бо его умерша; и пакы зряще его жива, воздашя славу Богу. И вей начашя хвалу воздавати Иосифу: тако молитвою, рече, твоею князь оживе».