Александр Горбовский - Иные Миры

О том, чем был озабочен император, другие правители не смели даже помышлять: Цинь Шихуанди решил жить вечно. И он не жалел ни времени, ни усилий, чтобы найти путь, который привел бы его к этой цели. …Никто посторонний не мог попасть в Запретный город, где находилась резиденция императора. Любопытных, осмелившихся подойти к воротам слишком близко, стража зарубала на месте. Даже птиц, неосторожно пытавшихся перелететь через канал к императорской резиденции, лучники сбивали на лету длинными красными стрелами. Эта мера была не лишней – злой дух или оборотень мог принять облик птицы, чтобы приблизиться к особе императора и причинить ему вред. Считалось, что злые духи могут передвигаться только прямо или сворачивать под прямым углом. Потому-то все подъезды к Запретному городу, все переходы во дворце и тропинки в императорском парке были проложены так, что нигде не было прямых линий. Изогнутыми были даже края дворцовой крыши, чтобы злые духи не могли продвигаться вдоль них. Но, несмотря на все эти меры и все запреты, была одна страшная гостья, которую не могло остановить ничто. И император каждый день и каждый час помнил о ней. Напрасно Цинь Шихуанди беседовал об этом с самыми умными людьми своего государства. Они были искушены в достижении и удержании власти, в ведении войны или сборе налогов, но ни один из них не мог сказать своему повелителю, как преодолеть природу и избежать смерти. Тогда император уединился в дальних покоях своего дворца и стал беседовать с теми, кого давно не было среди живых, ища ответа в древних книгах и манускриптах. «Говорят, – писал один древний автор, – что посреди Восточного моря есть три необыкновенных острова. Они не так далеки от мест, обитаемых людьми, но, к сожалению, едва кто-нибудь пытается пристать к ним, как поднимается ветер, который относит лодку далеко прочь. Если говорят правду, то в древние времена были люди, которым удавалось достичь этих островов, На этих островах живут бессмертные и есть состав, который оберегает от смерти. Все живое там, даже птицы и животные, белого цвета». На одном из этих островов, утверждало предание, бьет источник вина цвета нефрита. Выпивший этого вина обретет бессмертие. Когда Цинь Шихуанди окончил чтение, он понял, что это знак судьбы. С того же дня по императорскому приказу было начато строительство двух десятков больших кораблей, на которых можно было рискнуть выйти в море. Но никто, ни один подданный, ни один приближенный или министр императора, не знал о цели, ради которой сооружалась эта небывалая флотилия. Однако чем дальше продвигалось строительство, тем большее сомнение охватывало императора. Может ли он оставить дворец и Запретный город, не рискуя потерять империю?

Едва флотилия под парусами из желтого шелка – знаком, что на одном из кораблей находится сам император, – скроется за горизонтом, как в столице вспыхнет мятеж. А из отдаленных провинций к Запретному городу двинутся несметные полчища претендентов, спешащих скорее занять опустевший на время престол. Император знал, что будет именно так, и это заставляло его искать все новые и новые поводы, чтобы оттянуть завершение строительства. То ему не нравилось помещение для свиты, и плотникам приходилось перестраивать все заново. То драконы, украсившие носовую часть кораблей, оказывались не такими, какими представлял их себе император, и он велел казнить резчиков по дереву. Но все равно строительство продолжалось, и рано или поздно должен был наступить день, когда императору нужно было принять решение. Поэтому так кстати оказалось это прошение, почтительно переданное ему главным смотрителем канцелярии, когда строительство близилось уже к концу. Подданный, некий неизвестный императору человек по имени Cу Ше, припадал к высоким стопам своего повелителя. «Мы умоляем, – писал он, – чтобы нам разрешили, пройдя должное очищение, отправиться с юношами и девушками на поиски островов бессмертия». Император убедился, что судьба еще раз услышала его мысли. В предназначенный день все двадцать кораблей были спущены на воду. Под светлые звуки флейт, очищающих от дурного глаза и злых мыслей, гребцы взялись за весла, и флотилия, неся три тысячи юношей и девушек, а также большое число различных работников, слуг и мастеровых, направилась в сторону Восточного моря. Минули долгие дни, недели, наконец, месяцы. От Су Ше не поступало никаких вестей. Многие часы император проводил на берегу, всматриваясь в неясный горизонт. Но корабли так и не вернулись. «Су Ше отправился в плавание, – писал о финале этой экспедиции китайский историк, – он открыл земли, замечательные своим миролюбием и плодородием. Там он поселился. стал королем и не вернулся обратно».

Когда стало ясно, что Су Ше и его люди не возвратятся, император стал искать других путей к бессмертию.

По всей стране его гонцы разыскивали людей, причастных к знаниям древних, высшей мудрости и магии. Особенно благоволил он к даосским монахам [1] Даосизм – одно из направлений древнекитайской религиозной философской мысли – кому, как не им, должна быть открыта эта тайна! Император имел основания думать так. В Древнем Китае многие полагали, что даосские монахи ревниво хранят тайну неких «пилюль бессмертия», могущих якобы неограниченно продлевать жизнь человека. Тексты, упоминающие об этом, дошли и до наших дней. Но ни один не сообщает о составе пилюль. Лишь в одном источнике глухо говорится, что в состав их помимо прочего входят «восемь драгоценных компонентов». Долог и сложен был путь изготовления «пилюль бессмертия»: «Солнце, луна и звезды должны семь раз завершить свой круг, и четыре времени года должны вернуться девять раз. Ты должен промывать состав, пока он не станет белым, и сбивать, пока он не превратится в красный, – тогда ты получишь эликсир, который дарует тебе жизнь продолжительностью в десять тысяч эпох».

По приказу Цинь Шихуанди в глубине дворца были отведены апартаменты, в которых поселились странные, молчаливые люди. Они должны были изготовлять для императора одним им ведомые составы и тайные снадобья. Каждому, самому последнему подданному было известно, что император повелел самым мудрым людям сделать так, чтобы он жил вечно. В империи не было человека, который не знал бы, что воля их повелителя священна. А чтобы ни у кого из подданных – от пастуха до высшего сановника – не зарождалось сомнения в справедливости этой мысли, Цинь Шихуанди все долгие годы своего царствования безжалостно предавал казни тех, кто думал иначе. Вот почему, когда в предначертанный час император все-таки умер, подданные его и царедворцы оказались перед нелегкой дилеммой: что считать более важным – священную ли волю императора, пожелавшего жить вечно, или малозначительный факт, который был у них перед глазами. Впрочем, колебания были недолгими.

Читать дальше