Дэн Миллмэн - Мистическое путешествие мирного воина

— Я говорю о том, что знаю, — улыбнулась она.

Рассвет должен был наступить через пару часов. Костер успел угаснуть и превратиться в слабые угли, когда я смог заговорить:

— Вы сказали, что существует много родственных нам душ…

— Да, но ты сочетаешь в себе определенные способности и качества, которые позволят тебе стать хорошим посредником в передаче знаний. Поэтому вы с Сократусом встретились, а потом он прислал тебя ко мне.

Мама Чиа улеглась на песке, уютно свернулась и уснула. Я продолжал смотреть на океан, и лишь когда небо с восточной стороны острова озарилось первыми лучами восходящего солнца, я незаметно для себя задремал.

Утро. Было очень странно просыпаться на пляже, где твоим единственным одеялом был тропический воздух, который был здесь теплым и приятным даже на рассвете.

Сон на свежем воздухе вызвал у меня дикий голод, и завтрак, извлеченный из бездонной сумки Мамы Чиа, стал прекрасным событием, хотя пища была очень простой: горсть фиг, несколько орехов, апельсин и банан. Ночь откровений закончилась, и я пытался предугадать, какие чудесные открытия принесет новый день.

Но, как оказалось, день совсем не был насыщен событиями. Большую его часть мы потратили на возвращение домой, а вечером сидели в хижине Мамы Чиа, пили чай и болтали под музыку, лившуюся из ее старомодного магнитофона. Мама Чиа отправилась спать рано, и я, посидев за столом еще немного, растянулся и уснул прямо на полу ее гостиной.

Я еще не знал, что на следующий день мне предстоит встретиться с призраком и столкнуться с целой серией событий, которые изменят всю мою жизнь.

Это произошло неожиданно, в самый обыденный день, как обычно и случаются неожиданности. Причиной стало зерно, посеянное далеко в прошлом.

— Думаю, ты не против того, чтобы познакомиться с семьей Сачи, — сказала Мама Чиа, когда мы направились по незнакомой тропе, уходящей в глубину леса. Но почему при этом она улыбалась, как Чеширский Кот?

Примерно через десять минут мы вышли к поляне, на которой стоял прелестный домик. По размерам он был немного больше, чем дом Мамы Чиа, но его конструкция была почти такой же, а совсем рядом с ним начинался огород.

В дверях дома возник малыш лет пяти, спрыгнул со ступенек и подбежал по дорожке прямо ко мне.

Выкрикнув: «Привет, Дэн!», он, смеясь, прыгнул мне на руки, как будто знал меня всю жизнь.

— Привет, — озадаченно ответил я.

— Меня зовут Сократус, — гордо заявил мальчик.

— Сократус? — Теперь я был совершенно сбит с толку. — Ну… Это очень примечательное имя.

Я увидел невысокую стройную, очень симпатичную женщину, одетую в темно-синий, украшенный цветами саронг, которая шла к нам. За ней бежала Сачи. К счастью, ни одна из них не намеревалась броситься мне в объятия.

Ласково улыбнувшись, женщина протянула мне руку:

— Здравствуйте, Дэн. Я — Сара.

— Добрый день, Сара, очень приятно познакомиться. — Я хитро подмигнул Маме Чиа. — Похоже, меня здесь уже все знают.

Мама Чиа, Сара, Сачи и даже маленький Сократус расхохотались в один голос. Я не понимал, что такого смешного сказал, но все они явно наслаждались происходящим.

— Сачи и отец Сока очень много рассказывали им о тебе, — сказала Мама Чиа и показала на что-то позади меня.

— Но откуда отец Сачи… — Я развернулся, никого не увидел, но тут произошло нечто, от чего я просто окаменел, — сзади раздался голос, перевернувший все внутри меня:

— Привет, Дэн.

Я быстро повернул голову назад, мое дыхание замерло, а челюсть глупо отвисла. Я впервые сталкивался с призраком. И все-таки передо мной стоял именно он — высокий и худой, с мягкой светлой бородой, глубокими глазами и теплой улыбкой.

— Джозеф! Неужели это ты?

Он обнял меня — и поверьте, я уже много лет не оказывался в таких крепких объятиях. Потом я отступил на шаг назад, рассматривая его.

— Но… Но Сократус сказал мне, что ты умер от лейкемии!

— Я ничего такого не говорил! — выкрикнул малыш. На этот раз рассмеялись все мы.

— Не ты, — сказал я мальчику, — а один старик, и это было очень давно.

— Умер? — переспросил Джозеф и улыбнулся. — Ну уж нет! Я, конечно, немного устал, но ты ведь знаешь, что Сократус склонен к преувеличениям.

— Но что случилось? — спросил я. — Как…

— Почему бы вам не прогуляться? — предложила Сара. — Похоже, у вас есть о чем поговорить.

— Отличная мысль, — сказал Джозеф. Мы медленно шли по лесу, и Джозеф описывал загадочные обстоятельства своей внезапной кончины.

— У меня действительно лейкемия, — объяснял он. — Я до сих пор ею болен, но, благодаря помощи Мамы Чиа, я вполне справляюсь с болезнью. И все-таки, в определенном смысле, Сократус сказал тебе правду. Я умер для всего внешнего мира. На несколько месяцев я превратился в отшельника. Я сказал ему, что собираюсь укрыться в лесу, поститься и молиться, пока не выздоровею — или не умру.

— Чтобы объяснить причину этого, — сказал он, — я вернусь на несколько лет назад.

— Я вырос на Среднем Западе, в семье «незнакомцев». Я всегда буду благодарен за ту заботу, с которой родители относились ко мне. Я был очень болезненным ребенком, и часто они не спали целые ночи, ухаживая за мной. И, разумеется, я глубоко признателен им за все остальное—за кров и еду. Ноя никогда не чувствовал этих людей родными, я ощущал себя непохожим на всех остальных, понимаешь?

— Да, — ответил я, — прекрасно понимаю.

Мы присели на поваленное дерево, и он продолжил:

— Поэтому при первом удобном случае я покинул дом, отправился путешествовать по стране и добрался до восточного побережья, зарабатывая себе на жизнь самыми разными делами. А когда я оказался в Лос-Анджелесе, то просто не смог остановить свое движение — и докатился сюда, на Молокаи. Здесь жил один мой друг, он и убедил меня обосноваться на этом острове. Так я стал молодым фермером и даже выращивал «травку»…

— Ты выращивал марихуану?

— Да. В шестидесятых годах это было вполне нормально. Конечно, я давно перестал этим заниматься. Но тогда мне просто пришлось это сделать — когда это перестало приносить доход. Так что теперь я делаю комоды и шкафы, плотничаю понемногу. Вполне достаточно, чтобы оплачивать счета, не прибегая к преступной деятельности, — улыбнулся он. — В общем, тогда я очень прилично зарабатывал и уже был женат на Саре. В 1964 году родилась Сачи, и…

Джозеф замялся, и мне показалось, что ему больно вспоминать об этом.

— Я был словно разбит на кусочки… — Он пытался подобрать правильные слова. — Дэн, ты ведь знаешь о трех «Я»? Я кивнул: