Чарлз Ледбитер - Ясновидение

Самое большее, на что мы можем надеяться в настоящее время, это указать направление, в котором может лежать объяснение.

Как бы то ни было – несомненно, что все, случившееся теперь, есть результат причин, действовавших в прошлом, и точно так же – все, что случится в будущем, будет результатом уже действующих причин. Даже на нашем физическом плане мы можем рассчитать, что за известными совершёнными поступками последуют известные результаты, но наши расчеты постоянно расстраиваются вмешательством факторов, которых мы не в состоянии предусмотреть. Если же мы поднимаем наше сознание на высоту ментального плана, мы сможем гораздо дальше заглянуть в результаты наших поступков.

Мы сможем проследить, например, за действием случайного слова не только на того человека, к которому оно было обращено, но через него и на многих других, так что слово это образует все более и более расширяющиеся круги, пока, наконец, не охватит как бы всю страну. Один взгляд на такое зрелище гораздо действительнее, чем целый ряд нравственных правил, старающихся внушить нам необходимость крайней осмотрительности в мыслях, словах и делах.

С этого плана мы не только можем видеть полностью результат всякого поступка, но можем видеть также – где и в каком направлении результаты других поступков, на вид совершенно не связанных с ним, вступят и видоизменят результат данного поступка. Поистине можно сказать, что результаты всех, действующих в настоящем причин, ясно видны оттуда, что будущее, такое, какое бы оно было, если бы не возникли совершенно новые причины, лежит открытое нашему взору.

Конечно, новые причины возникают потому, что воля человека свободна; но что касается всех обыкновенных людей, то употребление, которое они сделают из своей свободы, может быть вычислено заранее с достаточной точностью.

У среднего человека так мало истинной воли, что он в сильной степени является созданием обстоятельств; поступки, совершенные им в прежних жизнях, ставят его в известные, окружающие его, условия, и влияние на него этих условий играет до такой степени важную роль в истории его жизни, что его будущее направление может быть предсказано почти с математической точностью. С развившимся человеком дело обстоит иначе; для него главнейшие события тоже подготовлены прошлыми деяниями, но те способы, которыми он позволит этим событиям действовать на себя, те методы, при помощи которых он будет иметь с ними дело и, быть может, восторжествует над ними, – все принадлежат только ему, и даже на девачаническом плане их можно предвидеть лишь предположительно.

Если глядеть таким образом на человека сверху, кажется, что его свободная воля проявляется только в известные критические моменты его жизненного пути. Он достигает до такой точки своей жизни, откуда перед ним ясно открываются две или три альтернативы; он абсолютно свободен выбрать ту из них, которую пожелает; правда, тот, кто знает его очень хорошо, может быть почти уверенным в том, каков будет этот выбор, но подобное знание со стороны его друга ни в каком случае не может быть названо принудительной силой.

Когда он выбрал, он должен пройти через это и принять все последствия. Вступив на какой-нибудь определенный путь, он часто бывает вынужден идти вперед очень долго прежде, чем ему представится случай свернуть с этого пути.

Его положение несколько напоминает положение машиниста поезда: подходя к месту, где скрещиваются пути, он может направить свой поезд по тому или другому пути, и таким образом перейти на ту линию, на которую хочет, но когда он перешел на одну из них, он уже вынужден катиться по той линии, которую выбрал, до тех пор, пока не достигнет другого скрещения путей, где снова ему представится возможность выбора.

Если глядеть вниз с высоты ментального плана, то все эти точки новых отправлений будут отчетливо видны, и все результаты каждого выбора будут лежать перед нами, ясные до самых мельчайших подробностей. Неуверенность останется лишь в одном, самом важном пункте, то есть в том, какой именно выбор сделает человек. Перед нашими глазами будет начерчено не одно, а несколько будущих, но мы не всегда будем в состоянии определить, которое из них материализуется в совершившийся факт. В большинстве случаев вероятность выбора будет так велика, что мы не колеблясь придем к решению, но случай, который я описал, конечно, теоретически возможен.

И этих знаний достаточно, чтобы верно предсказать многое, и нам не будет трудно вообразить, что какая-нибудь гораздо более высокая сила, чем наша, может всегда предвидеть – по какому пути пойдет любой выбор, а следовательно и предсказывать с абсолютной достоверностью.

На буддхическом плане не нужен такой выработанный процесс сознательного расчета, потому что, как я уже говорил, прошлое, настоящее и будущее существуют здесь одновременно, чего совершенно нельзя объяснить на нашем плане.

Можно лишь принять этот факт, потому что причина его лежит в свойствах плана, но каким образом здесь действует высшая способность, это, конечно, совершенно непонятно для физического мозга. Однако от времени до времени мы встречаем намеки, которые как будто подводят нас чуть-чуть ближе к туманной возможности понимания. Один из таких намеков дает д-р Оливер Лодж в своем обращении к Британской Ассоциации в Кардифе. Он говорит:

«Время есть лишь относительная точка зрения на вещи – вот блестящая и полезная мысль. Мы переходим от явления к явлению с некоторой определенной скоростью, и это субъективное движение вперед мы истолковываем объективным образом, как будто бы события непременно должны двигаться в том же порядке и с той же скоростью. Но, может быть, это только один из способов воспринимать их. События, как прошлые, так и будущие, могут в некотором смысле существовать всегда, и, быть может, это мы подходим к ним, а не они случаются. Нам может помочь сравнение с путешественником в поезде железной дороги: если бы этот путешественник никогда бы не мог выйти из вагона и никогда бы не мог изменить скорости движения поезда, он, вероятно, считал бы, что ландшафты должны неизбежно следовать друг за другом и неспособен постигнуть их одновременного существования.

…Таким образом мы подходим к возможности четырехмерного восприятия времени, неумолимость течения которого, быть может, есть лишь естественное условие нашей ограниченности в настоящем. И если мы поймем ту мысль, что как прошедшее, так и будущее могут действительно существовать, то мы сможем признать, что должны иметь контролирующее влияние на действия настоящего, и оба вместе могут составить «высший план», или совокупность вещей, которую, кажется мне, мы должны искать в связи с указанием формы или детерминизмом и с действием живых существ, сознательно направленным к определенной и предусмотренной цели».