Дмитрий Логинов - Богослов, который сказал о Боге лишь одно слово

Мы это говорим к тому, что у Константина имеется и еще заслуга, которая, по крайней мере, не меньше первой. И состоит она в следующем: царь Константин добился канонизации такого именно исповедания тайны Пресвятой Троицы, какое за тысячелетия до Р.Х. было принято в православном ведизме для исповедания тайны Великого Триглава. Именно благодаря Константину и сподвижникам его русский православный христианин сегодня может гордиться, что, произнося Символ веры, он исповедует в сущности то же самое, в чем состояла вера его прямых предков не только сотни, но многие тысячелетия назад! Чуть изменились только названия (почему – мы этого еще коснемся ниже), но суть ПРАВОСЛАВНОЙ ВЕРЫ – что до, что после воплощения на земле Второго Лица Пресвятой Троицы (Второго Лика Великого Триглава) – осталась без изменений.

Северный ведизм никогда не давал рассудочного толкования тайны Великого Триглава. Такого истолкования в принципе быть не может. Эту Единицу, которая есть Троица, невозможно представить как, например, три стадии одного процесса. Эту Троицу, которая есть Единица, немыслимо понимать и как, например, два полюса и равновесие между ними. И было бы грубейшей ошибкой толковать Великого Триглава вообще в каких-либо терминах, с помощью которых описываются триады сотворенного мира.

Что интересно, сказанное выше возможно вывести, даже, из теоремы Геделя. «Система не может быть адекватно описана в терминах своей подсистемы». То есть, если бы Всевышний Бог являлся человеческой фантазией (подсистемой человеческого разума), «устройство» такого Бога могло бы быть адекватно описано в терминах этого самого человеческого разума, без всякой «зауми». Но если Всевышний Бог действительно существует (а значит, человеческий разум является лишь его подсистемой), – «устройство» Бога непостижимо для разума человеческого. И лишь обожение (термин святых отцов) – то есть расширение сознания неизмеримо за пределы разума человеческого – позволяет проникнуть в Тайну.

Поэтому троичное богословие православных ведизма и христианства стремится не раскрыть эту Тайну (это не по силам никому, кроме Самого Бога), а только подвести сколь возможно близко к такому умному состоянию, в котором для души делается возможным постижение ее. Само же это богораскрытие происходит индивидуально для каждого и только по воле Бога. Троичное богословие лишь помогает сознанию не «расшириться» куда-нибудь не туда, чтобы вместо обожения не произошло обезумливания, то есть потери даже и человеческой формы разума.

Итак, Тайна Великого Триглава не может быть в принципе изречена каким-либо образом. Человеческие слова не могут вместить ее. Человеческая душа, прошедшая долгий путь, в молчании узнает последнюю эту Тайну непосредственно от Самого Бога.

Поэтому ведические древние тексты, начертанные русскими рунами, лишь констатируют ФАКТ, что Трое есть Один и Один есть Трое. Но не предлагают какой-либо «механизм» для Единосущности. В них говорится только: «Тайна та велика…» И ни по какому другому вопросу такое выражение в древних ведических писаниях не встречается.

Даже и «триглавы всеобщие» (термин Велесовой книги), то есть Двенадцать богов – творящих энергий Вышнего, могут быть описаны в понятиях разума человеческого (хотя и на пределе его возможностей), чему будет посвящена книга «Русская тайна. Обруч перерождений».

Формула «Тайна сия велика есть» присутствует в Новом Завете. Писаниями ранних святых отцов обозначен правильный путь богословствования о Пресвятой Троице. Указывается, чем Бог НЕ может быть (чтобы человеческий ум не сбился на пути к Богу в какую-нибудь ересь). Умножаясь, такое знание в области, так сказать, «отрицательного» богословия – подготавливает момент внутреннего откровения, когда душа изнутри себя в результате некоего скачка постигает вдруг, ЧТО Он есть. Подобный метод постижения Бога принято называть апофатическим.

Душа, прошедшая путь и постигшая великую Тайну, одновременно с ней постигает и множество других тайн. Каким образом ты оказываешься причастен Богу. Что именно представляют собой в тебе образ и подобие Божие. Все эти тайны тоже невозможно изречь. Об этом говорится в Откровении Иоанна: «Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему Белый камень и на камне написанное Новое Имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» (Откр 2:17). Белый камень, Алатырь-камень, Ар-камень – один из центральных образов Северного ведизма. Он старше самой Земли [58]. По этому камню Даждьбог взошел на Небо.

Тайну невозможно изречь, но будет правомерно вполне уподобить ее чему-то. (Только необходимо помнить, что, как это говорится, «всякое сравнение хромает»!) Русская Северная Традиция знает испокон уподобление этой Тайны спящему человеку. Способность к сновидению есть то, что непосредственно исходит от сознания спящего человека. И в сновидениях спящий видит, помимо всех прочих образов, некий центральный образ, который ассоциируется в сознании спящего человека с «я». Сей образ не сотворяется сознанием спящего человека по ходу сна – он прежде прочих рождается непосредственно от этого сознания. То есть: сознание спящего человека, видение сознанием этим снов и видение во снах этих главного образа, воспринимающегося как «я» – суть три нераздельные и неслиянные проявленья одной природы [59].

Такое богоучительное уподобление было тысячелетия назад распространено в центрах, которые подготавливали русских волхвов к высшему посвящению (одной из наиболее славных таких школ был остров Валаам, почему туда и отправился Андрей Первозванный). Поэтому столь часто встречаются образы, связанные со сновидением и сном, в русских былинах, старинах, сказках.

Спящая красавица. Отсеченная голова великана-воина, которая не умирает и дремлет – и видит сны. Богатырь, который спал себе, спал тридцать лет и три года – а потом проснулся и горы свернул.

Немало в русских былинах также встречается иносказательных образов Пробуждения, то есть вырастания из ЭТОГО сна в какую-то большую Реальность, чувствования за пределами времен – Вечности [60]. Стал богатырь таким сильным, что его уж земля не носит (огромности его духа не способен вместить мир сей). И он ушел в горы (мир Горний отворился духовному его взору). Мечта богатыря Святогора: было бы такое кольцо, за которое ухватить – поднял бы земной мир до Неба! Неправда ли, по сокровенному смыслу перекликается с евангельским: «Бога не видел (на земле) никто никогда… Он (Иисус) явил»! (Ин 1:18)

Поэтому из ведизма закономерно возник буддизм – учение о Пробуждении. Считается, что он развился из ведизма Восточного, но правильнее было бы говорить, что из Индоевропейского ведизма в целом, потому что во времена Шакьямуни формально существовало еще единое ведическое государство, которое в индуистских Ведах называется Бхарата варша [61].