Владимир Вестник - Впервые о главном секрете благополучия (Том 2)

Больше всего меня удивило не то очень внимательное, не то гневное выражение лица. Я почувствовал дискомфорт, и отвел глаза в сторону, надеясь, что облако за это время несколько изменится и наваждение исчезнет.

Посмотрев по сторонам, на другие облака, которые ничем особым внимание не задерживали, я вернул взгляд к этому облаку. Изображение не только не исказилось, но даже стало отчетливее, как бы подтверждая: да, ты не ошибся — это знаменитый писатель Лев Николаевич Толстой и его взор обращен на тебя.

Мы неотрывно смотрели друг на друга. Я почему-то с надеждой подумал о том, что вообще-то сложно с улицы разглядеть что-либо в доме. Если смотреть с его позиции, то, во-первых, против света смотреть сложно, во-вторых, при взгляде сбоку на оконные стекла неизбежны блики, отражающие, в зависимости от ракурса то, что находится на улице. К тому же, когда на улице светло, а в доме темнее, то в нем с улицы вообще ничего толком не увидишь.

Но, судя по пристальному взгляду облачного фантома, его эти проблемы нисколько не волновали. Он продолжал пристально смотреть на меня. Теперь я пытался вспомнить — чем мог задеть память Толстого. В моей рукописи на тот момент никаких упоминаний о нем не было. У меня не было оснований предполагать, что упоминание о нем вообще может когда-либо появиться в моих книгах.

Поэтому я решил тогда, что это изображение — недоразумение, удивительное, но случайное оптическое явление, не более. Хотя столь четкое изображение в облаке конкретного человека озадачило. Времени я не засекал. Наверное, я смотрел минут пять-десять. Все это время облако не меняло своей формы.

Успокаивало то, что при детальном рассмотрении черты лица показались мне несколько утрированными: слишком кустистые брови, нос с округлыми ноздрями великоват, сомнительным показалось и то, что борода посередине разделялась на продольные половины. Явно неуместной и случайной показалась темная фигура непонятной формы расположенная ниже рта. Темная фигура имела сложную форму, отдаленно напоминающую не то треугольник неправильной формы, не то галочку. К тому же, она была расположена несимметрично. Все это вроде бы говорило в пользу того, что изображение нереалистично и случайно. Что меня вполне устраивало, поскольку неприятно ловить на себе такой сердитый взгляд. Поэтому я прекратил наблюдение, включил свет и продолжил кулинарные эксперименты.

Когда минут через пять я вновь взглянул на облако, оно уже плавно менялось. Вот от правой косматой брови отрывается клок и перемещается вниз, чуть вытягивается нос, одна половинка бороды отклоняется в сторону, словно от дуновения ветра, и плавно удлиняется. Правда, строгий взгляд по-прежнему устремлен на меня. Через некоторое время я еще раз посмотрел на облако. Изображение к тому времени совершенно исказилось, и облако постепенно принимало обычную бесформенность.

Тогда я не воспринял увиденное как знак. Лишь в душе остался неприятный осадок, смешанный с ощущением тайны. У Бога об этом не спрашивал — не видел необходимости.

Через два с лишним года в 2001 году, в газете «Мир новостей» от 29 декабря, которую привез Андрей, была небольшая статья о Льве Николаевиче, сопровожденная его фотографией. Взглянув на нее, я пришел в ужас. Его лицо было именно таким, каким предстало в облачном фантоме. Глубоко посаженные глаза, нависающие над ними кустистые брови, крупный нос с округлыми ноздрями, слегка разделяющаяся на продольные половинки борода — все было именно такой формы и в тех пропорциях, как и в том облачном изображении. Даже угол, под которым он смотрел с фотографии, был тот же. И глаза оказались в тени, как тогда. А удивившая меня темная фигура ниже рта образовывалась сочетанием тени под правым усом и тени, образовавшейся в углублении бороды на месте естественного разрежения волос в области нижней челюсти и подбородка. Эта темная фигура в бороде в мельчайших подробностях со всеми полутонами и просветами абсолютно совпадала с той, которая была в облачном фантоме.

На фотографии Лев Николаевич имел задумчивый вид. В то же время, строгость и даже хмурость проявлялись в его лице. Состояние, впрочем, естественное для человека, подвергшегося за свое свободомыслие в поиске истины беспощадной критике со стороны церковников. Если не ошибаюсь, в Петербурге, в Казанском Соборе я видел картину, где изображалось, как черти в аду жгут Толстого в адском пламени. Художник постарался изобразить на лице Льва Николаевича дерзость и упрямство. Живопись довольно низкого уровня, что впрочем, естественно. Возможно, картина была создана тогда, когда церковь предала его анафеме.

Конечно, тяжело ему было переносить несправедливое унижение, исходящее со стороны умственно и духовно никчемных людей, особенно, когда они занимают влиятельные позиции и имеют авторитет среди основной массы его читателей. Вдобавок к этому внутренние противоречия, неизбежные для творческого и неравнодушного человека, а также сложности в личной жизни. Я понял, что и облачный фантом имел вид скорее задумчивый, чем гневный.

Эту газету убрал подальше, так как фотография тревожила меня, напоминая про облачный фантом. Тогда я предположил, что, может быть, это встревоженный дух Толстого приходил в этот мир. Хотя, зачем духу принимать видимую форму, тем более, облачаясь в огромное неподвижное облако?

Теперь, когда уже несколько поздновато, я понял, что тот облачный фантом был знаком от Бога, предупреждением о будущей ошибке.

Совпадение до мельчайших деталей фотографии и облачного фантома, вплоть до ракурса изображения, говорит о многом.

Сделано это было для того, чтобы максимально облегчить для меня узнавание образа, чтобы подтвердить неслучайность его появления.

Для меня не является удивительным сам факт того, что Бог в точности знает будущее, поскольку Он сообщал мне о том, что Тому, кто заранее формирует реальность, естественно знать о будущем. Облачный фантом лишний раз подтвердил это. Ведь для того, чтобы вид фантома в точности совпал с фотоизображением, надо было заранее знать, что в газете, которая попадет в мои руки, будет именно эта фотография. Надо было заранее знать и то, под каким углом я буду смотреть.

Фотографий и портретов Льва Толстого — множество. Вероятность того, что к автору статьи (или редактору) среди прочих вариантов попадет этот, и что его выбор остановится именно на нем, была невелика.

Андрей приезжает сюда раз в полтора-два месяца. Он не всегда прихватывает сюда газеты. Далеко не всегда среди этих газет оказывается «Мир новостей». Если учесть, что «Мир новостей» — еженедельник, то вероятность того, что именно этот номер газеты будет куплен Андреем, тоже была очень невелика. То есть, надо было, чтобы в определенный день у Андрея возникло желание купить газеты, чтобы среди множества газет он именно в этот раз решил купить «Мир новостей» и чтобы эта газета, к тому же, оказалась среди тех, которые он решил прихватить с собой в деревню.