Лобсанг Рампа - История Рампы. (THE RAMPA STORY)

Тяготы путешествия все-таки взяли свое, и мне пришлось прилечь. Жена отправилась через дорогу в Ла Гуардиа, чтобы выяснить, каких денег будет стоить воздушное такси и когда мы сможем вылететь. Через некоторое время она вернулась с озабоченным видом.

— Это стоит огромных денег, — сказала она.

— Не можем же мы торчать здесь, надо двигаться дальше, — ответил я.

Она взялась звонить по телефону, и вскоре заказала на завтра воздушное такси в Канаду.

В ту ночь мы хорошо выспались. Кошки вели себя совершенно беззаботно и, казалось, получали удовольствие от путешествия. Наутро после завтрака нас доставили в Ла Гуардиа, этот огромный воздушный терминал, где в любое время суток каждую минуту взлетают и садятся самолеты.

Наконец мы отыскали стоянку воздушного такси и вместе с кошками и багажом погрузились на борт маленького двухмоторного самолета. Пилот, невысокий человечек с наголо обритой головой, коротко кивнул нам, и мы порулили на взлетную полосу. Так мы проехали мили две, после чего стали ждать своей очереди на взлет. Пилот большого межконтинентального лайнера махнул нам и что-то быстро заговорил в микрофон. Наш пилот произнес несколько слов, которые я не могу здесь повторить, и сказал:

— У нас… прокол.

Воздух содрогнулся от оглушительного воя полицейской сирены. По боковой дорожке на бешеной скорости примчалась полицейская машина и с отчаянным визгом тормозов остановилась у нашего самолета. Полиция? Что мы еще натворили? — спросил я себя. Снова взвыли сирены, и к нам подъехали пожарники, на ходу выскакивая из машин. Подбежавшие полисмены вступили в разговор с нашим пилотом, потом отошли к пожарникам, и наконец те и другие уехали. Приехала ремонтная бригада, поддомкратила самолет, в котором мы сидели, сняла пробитое колесо и умчалась восвояси. Битых два часа мы просидели в самолете, дожидаясь, пока его починят. Наконец колесо водворили на место, пилот снова запустил двигатели, и мы взлетели. Наш путь лежал над хребтом Аллегани курсом на Питтсбург. Над самыми горами стрелка топливомера — прямо у меня перед глазами — упала до нуля и начала постукивать об ограничитель. Пилот, похоже, этого не замечал. Когда я обратил на это его внимание, он шепотом заметил:

— Да ну, мы всегда сможем сесть!

Через несколько минут среди гор показалась ровная площадка, сплошь уставленная легкими самолетами. Наш пилот сделал круг над полем и приземлился, подрулив прямо к заправке. Стоянка длилась ровно столько, сколько потребовалось для заправки, а потом снова взлет с покрытой снегом, заледеневшей полосы. По краям полосы выстроились глубокие снежные сугробы, в горных долинах гуляли сильные ветры. Короткий перелет — и мы над Питтсбургом. От долгого пути мы устали и окоченели. Одна лишь Леди Ку'эй не теряла присутствия духа. Она сидела, глядя в окно, и явно была всем довольна.

Долетев до Кливленда, мы увидели прямо перед собой озеро Эри. У берегов громоздились в беспорядке огромные глыбы льда, а по скованной морозом поверхности змеились фантастические трещины и разломы. Пилот, не желая рисковать, взял курс на остров Пили, лежащий посреди озера. Оттуда мы полетели на Амхерстберг и дальше, в аэропорт Виндзора. Аэропорт показался нам на удивление спокойным, без обычной суматохи, свойственной таким местам. Мы подрулили к зданию таможни, покинули самолет и вошли внутрь. Одинокий таможенник как раз уходил с дежурства — было шесть часов утра. Он мрачно воззрился на наш багаж.

— Здесь нет чиновника иммиграционной службы, — сказал он. — Придется вам подождать, пока кто-нибудь придет.

Мы сели и стали ждать. Медленно ползли сонные минуты. Прошло полчаса. Время словно остановилось. С восьми утра у нас не было во рту ни крошки. На часах ровно семь. Появился сменный таможенник и тут же завел свою волынку.

— Я ничего не смогу сделать, пока вас не пропустит чиновник иммиграционной службы, — сказал он.

Время, казалось, поползло еще медленнее. Появился какой-то долговязый человек и вошел в офис иммиграционной службы. Вскоре с недовольным и покрасневшим лицом он вышел к таможеннику.

— Я не могу открыть стол, — сказал он.

Довольно долго они возились вместе, подбирая ключи, колотя и толкая дверцу. Наконец, отчаявшись, они взяли отвертку и взломали замок. Оказалось, что это не тот стол, в нем было пусто.

В конце концов бланки нашлись. Мы устало принялись их заполнять, ставя подписи то в одном месте, то в другом. Чиновник иммиграционной службы проставил в наших паспортах штампы «Вновь прибывший иммигрант».

— Теперь ступайте к таможеннику, — сказал он.

Чемоданы открыты, ящики тоже. Предъявлены заполненные бланки, в которых подробно описываются наши пожитки — пожитки «поселенцев». Еще несколько печатей, и наконец нам разрешено въехать в Канаду в Виндзоре, провинция Онтарио. Таможенник заметно смягчился, когда узнал, что мы приехали из Ирландии. Сам ирландец по происхождению, у которого еще были живы родители-ирландцы, он забросал нас вопросами и — чудо из чудес — даже помог нам донести багаж до автомашины.

На улице стоял мороз, земля была укрыта толстым слоем снега. На другом берегу реки Детройт ввысь взметнулись небоскребы. Во всех конторах и квартирах мерцали праздничные огоньки, потому что был канун Рождества.

Мы поехали по широкой Уэллетт Авеню, главной улице Виндзора. Реки не было видно, так что казалось, что мы едем прямо в Америку. Наш водитель, похоже, весьма смутно представлял, куда надо ехать. Пропустив нужный перекресток, он так лихо развернул машину, что у нас волосы встали дыбом. Но в конце концов мы все же добрались до снятого нами в аренду дома и с радостью покинули машину.

В скором времени я получил извещение от департамента здравоохранения с требованием явиться и жуткими угрозами — вплоть до депортации — если я этого не сделаю. К сожалению, угрозы относились к числу любимых увлечений чиновного люда провинции Онтарио, поэтому сейчас мы снова собираемся переезжать» на этот раз в более дружелюбную провинцию.

В департаменте здравоохранения меня просветили рентгеном, подробно расспросили и наконец разрешили вернуться домой. В Виндзоре ужасный климат, и это вместе с отношением к нам чиновников привело нас к решению переехать, как только будет закончена эта книга.

Ну, вот, теперь эта книга действительно закончена. Слова истины сказаны, как и в двух моих других книгах. Я многое мог бы поведать Западному миру, ибо, говоря об астральных путешествиях, я коснулся лишь краешка того, что возможно. К чему с таким риском посылать самолеты-шпионы, если, путешествуя в астрале, можно проникнуть в самые сокровенные тайники? Можно все увидеть и запомнить. При определенных условиях можно даже телепортировать предметы, если только это делается ради всеобщего блага. Но Западный человек поднимает на смех то, чего не в силах понять, обзывает «жуликами» тех, кто обладает способностями, каких нет у него, и с пеной у рта обливает грязью тех, кто осмеливается хоть немного отличаться от остальных.