Лобсанг Рампа - Шафранная мантия. (THE SAFRON ROBE)

— Итак! — сказал Его Святейшество. — Мне говорили, что с тобой недавно что-то приключилось. Мне все рассказали. Скажи, тебе было очень страшно?

Я посмотрел на него. Этот великий человек был буквально наполнен добротой. Я понял, что я должен рассказать ему обо всем так, как оно было на самом деле. Его мне не удастся провести. Конечно же, я буду исключен, выброшен прочь за то, что нарушил Закон и забрался слишком высоко. Ничего, я стану лодочником или буду мастерить змеев, или — мои мысли путались — я смогу отправиться в Индию и, может быть, стану торговцем…

Высочайший строго посмотрел на меня. Мне стало не по себе, когда я представил, чем все это может закончиться.

— Ваше Святейшество! — начал я. — Мой Наставник, Лама Мингьяр Дондуп, говорил мне, что Вы — величайший человек в мире, и я не могу скрывать от Вас правду.

Я остановился, стараясь проглотить ком, застрявший у меня в горле.

— Ваше Святейшество, — сказал я слабеющим голосом, — я проснулся рано утром и поднялся…

— Лобсанг! — прервал меня Высочайший. Его лицо расцвело от

удовлетворения. — Можешь не продолжать, я уже все понял. Я сам был маленьким мальчиком. Ох, как давно это было! Он умолк и задумчиво посмотрел на меня.

— Я доволен тобой, — сказал он. — Ты никогда не говорил об этом ни с кем другим и хранил в тайне то, что произошло на самом деле. Иначе тебя бы просто изгнали за нарушение Закона.

Он некоторое время сидел, размышляя над чем-то, а затем добавил:

— Иногда нам всем нужно чудо. Оно помогает слабейшим из нас укрепиться в вере. Они должны иметь доказательства своей веры. Но после тщательного изучения «доказательств» нередко оказывается, что в действительности все гораздо проще, чем принято считать. Так иллюзия уступает место реальности.

Полуденное солнце залило комнату золотистым светом. Когда легкий ветерок шелестел в складках шафранной мантии Высочайшего, она светилась и, казалось, полыхала пламенем. Красные подушки были окружены ореолом, отбрасывая розовые отражения на полированный пол. Небольшое молитвенное колесо слегка покачивалось на ветру, и бирюза, которой оно было отделано, излучала нежное голубое сияние в золотистом воздухе. Высочайший неспешно протянул руку и, подняв молитвенное колесо, внимательно посмотрел на него, а затем положил обратно.

— Твой Наставник, а мой брат по святости Мингьяр Дондуп, очень, очень хорошо отзывался о тебе, — сказал Его Святейшество. — Так считают и все те, кто близко знаком с тобой. Тебе в этой жизни многое предстоит сделать, и поэтому ты должен находиться под опекой Наставника и подобных ему людей. В будущем ты многое узнаешь лично от Наставника, а не на групповых занятиях.

Высочайший умолк и посмотрел на меня. В уголках его глаз пряталась улыбка.

— Но сейчас ты должен продолжить курс занятий с нашим индийским гостем, — сказал он.

Это было не очень приятно для меня. Я надеялся избежать встречи с этим ужасным человеком. Я надеялся, что мне удастся пропустить дневное занятие под тем предлогом, что меня водили на аудиенцию к Высочайшему.

— Твой Наставник вернется поздно ночью либо завтра утром, — продолжал Далай-Лама. — Мы встретимся с ним, а затем вы сможете вернуться на Железную Гору и продолжить там специальные занятия, Мудрые люди определили твое будущее и сказали, что тебе придется очень трудно. Поэтому чем больше ты будешь учиться сейчас, тем лучше ты проявишь себя потом.

Он приветливо кивнул мне и поднял свой маленький колокольчик. Раздался мелодичный звук, на который явился старый лама. Это был тот же самый лама, с которым я пришел сюда. С некоторым трудом я поднялся на ноги, три раза неловко поклонился, прижимая руки к груди для того, чтобы чашка и все остальное не вывалилось, как в прошлый раз. Затем я зашагал прочь, думая лишь о том, чтобы не споткнуться и не упасть.

— Ну, мальчик… Для такого человека, как ты, это была очень длинная аудиенция. Его Святейшество, кажется, благоволит к тебе. А сейчас, — он посмотрел на тени, — пришло время поесть и отправиться в класс на занятия по индийскому буддизму. Ты можешь идти, мой мальчик. Этот человек проведет тебя мимо стражи.

Он снова улыбнулся мне и ушел.

Молодой лама, которого я встретил первым, появился передо мной и сказал:

— Пойдем! Сюда!

Ковыляя, я пошел следом за ним. Я подумал, что этот день, еще и половина которого не прошла, по насыщенности событиями был похож на долгую неделю.

В очередной раз я пришел на кухню и получил немного тсампы. На этот раз я был принят с уважением — я побывал на встрече с Высочайшим, и повсюду уже разлетелись слухи, что он остался доволен мной. Торопливо съев свою порцию и продолжая распространять приятный запах, я направился в класс.

Наш Учитель стоял перед кафедрой и говорил:

«Сейчас мы поговорим о Третьей Благородной Истине, одной из самых коротких и простых истин.

Гаутама учил, что тот, кто прекращает пытаться чего-то достичь, тем самым освобождается от страдания, связанного со стремлением. Страдания прекращаются после полного исчезновения стремлений.

Стремящийся человек обычно старается достичь того, чем обладают другие. Он становится жадным к чужому имуществу. Жадность ослепляет его, и если он не может получить желаемое, у него появляется чувство зависти. Человек начинает ненавидеть хозяина желаемых вещей. Все это становится причиной разочарования, обиды и гнева.

Если кто-то желает достичь невозможного, у него появляется чувство неудовлетворенности. Поступки, которые обусловлены стремлением, способствуют нарастанию беспокойства. Счастье достигается только тогда, когда человек перестает стремиться, когда он принимает жизнь такой, какой она есть, со всеми ее преимуществами и недостатками».

Индиец обратился к своим листам, порылся в них немного и сказал:

«Сейчас мы подошли к Четвертой Благородной Истине. Она разделяется на восемь составных частей и называется Благородным Восьмеричным Путем. Существует восемь этапов, через которые должен пройти каждый для того, чтобы достичь освобождения от страстей и стремлений. Сейчас мы рассмотрим их. Вот первый из них:

(1) Правильное понимание. Гаутама учил, что человек должен иметь правильное представление о причине страданий. Тот, кто чувствует печаль и тоску, должен знать, почему они возникают. Он должен изучить самого себя и отыскать в себе то, что вызывает страдания. Только когда человек откроет для себя эту причину, он может что-либо предпринять для постижения Четырех Благородных Истин и ответить на вопрос: «Как мне стать счастливым?»

Прежде чем мы сможем идти по жизненному пути со спокойной уверенностью в том, что мы проводим жизнь так, как следует, мы должны узнать, что является нашей целью. Это — второй шаг на Благородном Восьмеричном Пути.