Виктор Рогожкин - Прикладная эниология. Учебное пособие

— Так вот, Ричард, мы — магниты, понимаешь? Нет, не то. Не магниты. Мы — только железо, обёрнутое медной проволокой, и как только нам нужно примагнитить себя, мы можем это сделать, пропуская своё внутреннее напряжение через проволоку, мы можем привлечь всё, что нам нужно привлечь. Магнит не беспокоится о том, как он работает. Он сам по себе. И посредством своей природы он притягивает одни вещи, а другие оставляет.

Я доел жаренную картошку и хмуро посмотрел на него.

— Ты забыл сказать одну вещь — как я это делаю?

— А ты ничего не делаешь. Космический закон, понимаешь? Подобное притягивает подобное. Просто будь тем, что ты есть — спокойным, чистым, ясным. Всё происходит автоматически. Если мы спрашиваем себя каждую минуту, действительно ли это нужно делать, если делаем только тогда, когда мы себе отвечаем «да» — это автоматически отталкивает тех, кому нечему учиться у тех нас, которыми мы теперь являемся, и притягиваем тех, кто может научиться, и мы тоже чему-то можем научиться у них.

— Но в это нужно очень сильно верить, а тем временем ты становишься чертовски одиноким.

Он странно посмотрел на меня поверх своих сосисок.

— Вздор это насчёт веры. То, что нужно — это воображение.

Он очистил стол между нами, отставив солонку, жаренную картошку, кетчуп, вилки и ножи. Мне стало интересно, что же произойдёт, что материализуется здесь, прямо перед моими глазами.

— Если у тебя есть воображение вот с это кунжутное семечко, — он положил семечко, взятое для примера, на середину чистого пространства стола, — для тебя нет ничего невозможного.

Я посмотрел на семечко, потом на него.

— Хоть бы вы, мессии собрались и договорились. Я-то думал — если весь мир против меня, ТО НАДО УПОВАТЬ НА ВЕРУ.

— Нет. Когда я работал, я хотел это исправить, но это была бы долгая и тяжёлая борьба. Две тысячи лет назад, пять тысяч — у них не было слов для ВООБРАЖЕНИЯ, а, ВЕРА — это было лучшее, что мессии могли придумать для весьма торжественно настроенной кучки последователей, жаждавшей святости. Кроме того, у них не было кунжутных семечек. Я точно знал, что у них были кунжутные семечки, но позволил ему соврать.

— От меня ожидается, что я воображу себя намагниченным? Я воображаю, что в Таррингтоне, штат Иллинойс, в толпе на выгоне появляется некая мудрая мистическая дама, да? Это я могу сделать, но и только. Это просто моё воображение.

Он в отчаянии возвёл очи к небу, которое в тот момент было представлено потолком из белой жести и холодным неоновым освещением кафе «Эм и Эдна».

— Просто твоё воображение? КОНЕЧНО. Этот мир — твоё воображение, ты забыл? ГДЕ ТВОИ МЫСЛИ — ТАМ ТВОЙ ОПЫТ. КАК ЧЕЛОВЕК МЫСЛИТ — ТАКОВ ОН САМ. ТО, ЧЕГО Я БОЮСЬ — ПРИХОДИТ КО МНЕ; ПОДУМАЙ И РАЗБОГАТЕЕШЬ; ТВОРЧЕСКАЯ ВИЗУАЛИЗАЦИЯ РАДИ РАЗВЛЕЧЕНИЯ И ПОЛЬЗЫ; КАК НАЙТИ ДРУЗЕЙ, БУДУЧИ ТЕМ, ЧТО ТЫ ЕСТЬ! Твоё воображение не изменит Сущее ни на йоту, нисколько не подействует на реальность. Но мы ведь говорим о киномирах и киножизни, о времени братьев Люмьер, жизни тайн, каждая секунда которой — это иллюзия и воображение. Все мечты с символами, которые мы, бодрствующие сновидцы, вызываем в воображении для самих себя.

Он расположил свою вилку и нож в одну линию, как будто строил мост от себя ко мне.

— Тебе интересно, что говорят твои сны? Так ты просто взгляни на факты своей бодрствующей деятельности, и спроси, что они означают. Ты и твои самолёты, каждый раз, когда ты оборачиваешься.

— Ну, ладно, Дон. — Мне хотелось, чтобы он снизил темп и не вываливал на меня всё сразу. Миля в минуту — это слушком много для новых идей.

— Если бы ты видел во сне самолёты — что бы это означало для тебя?

— Что ж, свободу. Самолёты во сне — это бегство, полёт к освобождению от себя самого.

— Как явственно ты хочешь этого? Пробуждение от сна — это тоже самое, что и твоё желание освободиться от всего, что тебя тянет назад, — от рутины, власти, скуки, силы притяжения. Ты не понял только одно — что ты уже свободен и всегда был свободен. Если бы у тебя было воображение в несколько этих кунжутных семян, ты был бы верховным господином своей жизни Волшебника.

— Только воображение! Что ты говоришь?

Время от времени официантка, вытирая посуду, с удивлением поглядывала на него, любопытствуя, кто бы это мог произносить такие странные вещи.

— Так тебе никогда на бывает одиноко, Дон?

— Если только мне это хочется. У меня есть друзья в другом измерении, которые временами бывают со мной. У тебя тоже.

— Нет. Я имею в виду это измерение, этот воображаемый мир. Покажи мне, что ты имеешь в виду, представь маленькое чудо этого магнита… Я очень хочу научиться этому…

— Ты покажешь мне, — сказал он. — Чтобы принести что-то в свою жизнь, вообрази, что это уже здесь.

— Вроде чего? Мою прекрасную леди?

— Всё что угодно. Леди потом. Что-нибудь маленькое для начала.

— Мне что, начать практику прямо сейчас?

— Да.

— О, кей… ГОЛУБОЕ ПЕРО.

Он беспомощно взглянул на меня.

— Ричард, голубое перо?

— Ты говорил, что леди недостаточно мала.

Он пожал плечами.

— Прекрасно. Голубое перо. Вообрази перо. Визуализируй его, каждую линию, каждый краешек, кончик, Y-образное разделение там, где оно разорвано, пушок вокруг ствола. Всего минуту. Потом отпусти его.

Я на минуту закрыл глаза и увидел в уме образ — пять дюймов длиной, радужно-голубой, серебристый по краям. Яркое чистое перо, парящее там, в темноте.

— Окружи его золотистым светом, если хочешь. Обычно его применяют при целительстве, но так же действует и в магнетизации.

Я окружил своё перо золотистым сиянием.

— О, кей.

— Вот так. Теперь можешь открыть глаза.

Я открыл глаза, — где моё перо? — Если оно было у тебя ясным в твоей мысли, то оно уже в этот момент валится на тебя, как грузовик Мака.

— Моё перо? Как грузовик Мака?

— В переносном смысле, Ричард.

Весь этот день я ждал появления пера, но оно не показывалось. Настал вечер. Мы обедали горячими сандвичами с индейкой, когда я увидел его — картинка и надпись на пакете молока: УПАКОВАНО ДЛЯ МОЛОЧНОЙ ФЕРМЫ СКОТТА ФИРМОЙ «ГОЛУБОЕ ПЕРО», БРАЙАН, ОГАЙО.

— Дон, моё перо!

Он взглянул и пожал плечами. — Я думал, тебе нужно настоящее перо.

— Что ж, для новичков можно любое перо, правда?

— Ты просто видел перо или держал его в руках?

— Просто.

— Тогда понятно. Если ты хочешь быть с тем, что притягиваешь, тебе нужно помещать себя самого в эту картинку. Извини, я тебе не сказал это.

Странное неведомое чувство. Сработало! Я сознательно притянул свою первую вещь.

— Сегодня — перо, сказал я. — Завтра — мир!

— Будь осторожен, Ричард, — сказал он. — Не то пожалеешь… «Иллюзии»

Лучше не скажешь! Не правда ли?