Алексей Меняйлов - Сталин: Путь волхвов

еврейку Полину Семёновну Жемчужникову;

того, кто подсунул Надежде книгу американского армянина Майкла Арлена «Зелёная шляпа» (рекомендует женщинам трансматрасные эпопеи).

Конечно, «Зелёную шляпу» вполне могла подсунуть сама Жемчужникова, или её попросили подсунуть её соплеменники-«троцкисты», но Сталин рассуждал строго, естественнонаучно, и выделил «книгоношу» в особую категорию.

Об обстоятельствах убийства или доведения до самоубийства стаей Надежды Аллилуевой я знаю и больше, но говорить не хочу и не буду. Противно. Тошнит. Надюха противна. Не суженая , а обычный расходный материал, как и многие прочие. Но особо интересующиеся могут разобраться и сами, внимательно прочтя мемуары Светланы и вообще приглядевшись к стереотипу адюльтеров женщин при неординарных мужчинах. Например, выбирают прямую мужу противоположность…

При расследовании версии убийства Надежды жидами надо иметь в виду, что Сталин в интересах дела, которому он служил, а вернее, в интересах технологии дела, ни в коем случае не мог себе позволить показать, что в его квартире, пусть и не охраняемой вообще, могло быть совершено убийство. Да, сам Сталин был неуязвим, но он обязан был усиливать этот образ неуязвимости игрой. На удары врагов Сталин отвечал неожиданно. К примеру, Сталин знал от начала, что сын Яков не попадал в плен, знал, что и письма Якова из плена были подделкой, и фотографии были фотомонтажом (в семье об этом знании Сталина знали, об этом пишет Галина Джугашвили-Сталина), но во всеуслышанье Сталин пленения Якова не опровергал.

Цель этой главы была только одна: попытаться самому понять, каким образом совмещалась в жизни великого волхва любовь к суженой , вынужденной остаться в Заполярье, и брак с Надькой, обычной женщиной, расходным материалом истории.

Характерная деталь: Светлана Аллилуева пишет, что Сталин и мать спали в разных постелях. Деталь становится интересной, если вспомнить, что с престарелой Анной Алексеевной Сталин вместе спал. На полу охотничьего чума холодно настолько, что в одном из оленьих шкур мешке спят неизбежно. Не важно, есть интимная связь или нет.

Здесь как в случае с загадкой о причине, по которой жандармы систематическим образом не могли поймать Сталина при его побегах. Не могли, потому что пользовались неверной его концепцией. С женщинами та же петрушка — кажутся непредсказуемыми лишь до тех пор, пока не составишь верную концепцию.

Пока пользуешься концепцией «Сталин — обычный человек», ничего не понятно. Но стоит перейти к концепции «Сталин — великий волхв» всё сразу же увязывается.

С посвящением шамана не самого высокого уровня особых проблем нет, в том смысле, что есть и письменные источники, и живые носители. Материалы о жизни Сталина тоже при желании найти можно. Мужчины на посвящении встречаются — если, выражаясь языком грибников, знать места.

А вот с женщинами дело дрянь. Нету. Во всяком случае, не видно. Нет о них даже письменных материалов. Впрочем, кругом одни графоманы со своими высосанными из пальца опусами.

Замечали ли вы, что в литературе нет положительного образа женщины, который бы не был смешон и явно фантазиен?

Поэтому малейшие сведения об Анне Алексеевне Шадриной очень важны.

Известно, что отец Анны Алексеевны Шадриной был шаманом. Возможно, именно он воспитывал свою дочь так, как, собственно, и нужно отцу воспитывать женщину, чтобы она стала камом. По большому счёту, самое трудное это провести женщину через ноль, после которого она сразу становится «десяткой» . Трудно, поэтому бесконечные вокруг изовравшиеся понторезки.

Несмотря на ограниченный словарный запас, Сталин с Анной два с половиной года о чём-то беседовали. Если она не понты резала (если бы резала, Сталин бы её послал туда же, куда посылал остальное дерьмо) то это был процесс «девятки», психокатарсис до глубин освобождающих от зависимости от чёрных магов — для женщины Страшный Суд. В полярную ночь на это времени достаточно, да и сбежать от стыда трудно: холодно и темно.

Анна не могла не рассказывать о своём детстве. Её рассказы не могли не повлиять на Сталина в том смысле, что в необычном её воспитании отцом-шаманом он мог увидеть образец для воспитания женщины для всякой великой пары.

Сталин много времени уделял воспитанию своей единственной дочери Светланы. Воспитывал он её в некоторых аспектах необычно. Откуда эти необычности взялись? Уж не отголосок ли они шаманского воспитания Анны?

Мерзки по интонации и жизненной позиции мемуары международной шлюхи Аллилуевой-младшей, но читать её книгу приходится, ибо она содержит детали для нас совершенно необходимые. Впрочем, не будь жизненная позиция новоиспечённой американки столь мерзка, книга её не стала бы общедоступна.

Естественно, возникает вопрос: а почему это, если Светлану воспитывали правильно, получилось эдакое дермецо? Почему из сына Василия получился герой, жертвовавший своей жизнью, чтобы в воздушном бою выручить товарища, а из дочери получилось эдакое чудовище?

А между тем, явление обычное: сплошь и рядом в одних и тех же условиях вырастают люди противоположной нравственной направленности, причём равной амплитуды. Тут как со святым местом: на одних место силы производит осветляющее действие, на других — дегенератизиющее. Прежними на священном месте мало кто остаётся.

Так что вполне закономерно, что рядом со Сталиным могла вырасти или великая шаманка-кам или шлюха международного масштаба. Великая шаманка из Светланы не получилась.

Очень интересная деталь: из сына вырос герой, а из дочери — редкостная дрянь. Дети отличаются: сын воспринимает логику, а дочь — подсознание. Сын слушает и видит: да, отец так и живёт. Что касается дочери, то у Сталина была от всех тайна любви с Шадриной: дочь отца слушает, но чувствует — врёт. И все его слова превращаются в полное ничто. С тайной дочери не воспитать. Не очень-то, получается, Сталин понял женщин.

Получилась не шаманка, а дура. По поводу дуры можно вспомнить, как Светлана потеряла деньги за свои мемуары. В чехарде быстро меняющихся мужей один этот миллион (на нынешние доллары миллионов десять) просто спёр. Вернее, она сама отдала. Закономерное явление: оправдывая свои делишки, улавливаешься на лесть, и в искажённом под эту лесть описании мира образуются прорехи, через которые развести на лоха не так сложно.

Из мемуаров так же узнаём, что дома Сталин называл дочь «сетанкой», «хозяйкой», а в пример приводил некую, как пишет Аллилуева-младшая, несуществующую девочку Лелю, которая, в отличие от Светы, всегда поступала правильно. Так пишет Аллилуева-младшая. А ведь могла бы написать и так: здоровое ядро личности было у Лели, поэтому и поступки у неё были верные.