Нандор Фодор - Меж двух миров

А затем наступило внезапное озарение. Ключиком к разгадке послужил номер на дверце шкафа. «60» по-венгерски — «хатван». Но так называется и город, в котором жил мой брат Лайош, отец Али. Лайош был убеждённым сионистом, что отнюдь не улучшало его шансы благополучно пережить нацистскую оккупацию. Судя по всему, молитву по усопшему предназначалось прочесть его сыну, Али. Что если во сне я «сыграл роль» собственного брата, получив от него нечто вроде телепатического послания: «Я умер, но продолжаю жить — точно так же, как живёшь ты, умерев для иного мира в момент своего рождения»?

Предположение это кому-то покажется излишне смелым, но напомню, что смысл молитвы по усопшему как раз в этом и состоит: переступая порог смерти, человек продолжает жить, и чтобы душа его была спокойна, нам необходимо за неё помолиться. Если и отвергаем мы идею посмертного бытия, то лишь разумом. Всем сердцем каждый из нас жаждет бессмертия. На протяжении истории ничто не оказало на человечество такого влияния, как идея о том, что наша душа продолжает жить и после смерти физического тела.

Любое послание из мира мёртвых воспринимается нами не просто как «чудо»: это ещё и долгожданное свидетельство о существовании иного жизненного измерения, обрести которое человек так жаждал на протяжении всей своей истории.

Итак, передо мной встал вопрос: действительно ли умер мой брат, и если да, то когда это случилось? Если в тот самый момент, когда мне привиделся сон, значит, источником сигнала явился его угасающий разум, и сон, следовательно, имеет характер телепатического послания. Если смерть брата наступила позже, значит, это был пророческий сон с телепатическим элементом, ведь брат мой как бы пытался заранее утешить меня, используя с этой целью мои собственные философские воззрения.

Увы, связь между С.Ш.А. и Венгрией в те дни была нарушена. Более года прошло, прежде чем я получил известие о том, что Лайош погиб в австрийском концентрационном лагере, защищая товарищей по несчастью. Произошло это примерно в то время, когда я увидел сон. Вопрос о том, было ли сновидение пророческим или телепатическим, так и остался для меня нерешённым, хотя присутствие в нём элемента экстрасенсорной перцепции представляется несомненным.

Всё это имеет прямое отношение к давнему верованию, суть которого состоит в том, что в видениях, галлюцинациях, снах умирающий или возможно уже мёртвый человек способен сообщить перципиенту о происходящих с ним грандиозных переменах.

Брата всегда очень беспокоил мой интерес к потустороннему миру. Зная его достаточно хорошо, я убеждён, что в момент гибели он обязательно попытался бы послать мне телепатический сигнал. Впрочем, не менее вероятно и то, что моё подсознание получило «нейтральное», обезличенное сообщение, а потом задним числом драматизировало его, превратив в замысловатый спектакль, который и привиделся затем во сне.

22 апреля 1941 года мне приснилось, что некий археолог осушил пруд, чтобы провести под ним раскопки в надежде разыскать крылатую статую победы Саматраци. Работа эта меня почему-то настолько заинтересовала, что я даже пообещал учёному закончить её потом самостоятельно. Через несколько минут после моего пробуждения жена включила радио. Почти сразу же мы услышали сообщение о том, что германские войска оккупировали остров Саматраци. Крылатая статуя победы — единственная ассоциация, которая могла возникнуть у меня с этим названием. Похоже, я действительно «услышал» радиосообщение во сне — до того, как оно было передано в эфире. Или мы имеем дело тут с чистым совпадением? Пожалуй, я готов с этим согласиться: содержание сна и смысл сообщения имели между собой мало общего.

22 декабря 1944 года я сидел с журналом «New York Times Magazine» и читал вступление к статье Х.Л.Роббинса, озаглавленной «Санта: путь к успеху». Пробежав взглядом несколько строк, я мысленно вернулся к одному своему пациенту, позвонившему накануне с просьбой о психоаналитическом курсе лечения. Человек этот не отличался особой сообразительностью, и вот теперь я принялся размышлять о том, как бы объяснить ему смысл самого понятия «символ». Заголовок статьи навёл меня на мысль о Рождестве.

«Что значит для вас Рождество? — спрошу я его (думал я). — Он ответит: «Мир, доброта, отдых». Ну так вот: Рождество — и есть символ трёх этих понятий». Затем меня посетила вот какая мысль: «Мой пациент занимается изготовлением дорожных знаков. Допустим, мы устанавливаем знак с тремя шарами, и подразумеваем при этом, что где-то рядом находится ломбард. Следовательно, три шара — символ ломбарда. Такое объяснение должно быть ему понятно».

Вполне довольный собой, я вернулся к статье. Автор её рассказывал о предпринятых в С.Ш.А. попытках установить происхождение Санта-Клауса. Согласно одной из версий, прототипом Санты был Николай, епископ из Миры (в Малой Азии), живший в IV веке нашей эры и совершивший массу самых разнообразных благодеяний. В гостинице, содержателем которой был людоед, он спас от смерти трёх маленьких пухленьких мальчиков, которым грозило превращение в мясной фарш. Как-то раз ночью он подбросил бедняку в окно три мешочка с золотом, что позволило тому выдать замуж трёх своих дочерей. А однажды, находясь в Средиземном море, Николай остановил бурю, чем немало поразил матросов, которые совсем было потеряли надежду на спасение. Уже в ранге святого Николай естественным образом сделался покровителем детей, дев, моряков, а позже — купцов. В средние века на носу торгового судна можно было увидеть три позолоченных шара, символизировавших три мешочка с золотом. Этот знак «присвоили» себе затем первые банкиры.

Так вот откуда взялся в моих мысленных рассуждениях символ ломбарда! Но что это было — телепатия, ясновидение или предчувствие? О значении трёх шаров никогда прежде я не слыхал, да и статью эту никак не мог даже мельком просмотреть заранее.

Если, расслабившись после первых прочтённых строк, я сумел каким-то образом войти в телепатический контакт с автором статьи, есть смысл говорить о телепатии. Если, сам того не заметив, я подсознательно угадал продолжение текста, значит — проявил способность к ясновидению. В противном случае остаётся возможность предчувствия. Хотя, если кто-то назовёт происшедшее чистой воды совпадением, спорить не стану.

Однажды среди ночи меня разбудила жена: оказывается, я во сне стал издавать очень странные звуки. Мне привиделось, будто я выбираюсь из воды и попадаю — то ли в пещеру, то ли в грот. Тут же у меня возникло ощущение, что в этом месте обитают какие-то звери, и находиться среди них мне небезопасно. Я действительно услыхал какой-то зловещий рык и решил отпугнуть потенциальных врагов криком. Пересказав сон жене несколько минут спустя, я предположил, что испытал ощущения самого первого живого существа, выбравшегося из воды на сушу.