Виктор Меньшов - Русские провидцы и предсказатели

Они пошли к торговым рядам, теснившимся по всей площади. Торговец Пров и вправду щедро насыпал мужикам калачей в шапки. Это у него юродивый Василий Блаженный стал переворачивать лотки с калачами, если бы мужики его не отогнали, весь товар в пыли бы вывозил. Сам торговец с ним связываться побоялся – здоров этот самый Василий, здоров и видом лют и страшен – зимой-летом голый ходит, волосы до пояса колтунами свалялись, бородища дикая, нечесаная, ногти на руках и ногах скрутились, длинные, кажется, уже внутрь врастают. Боязно с таким связываться, вот потому торговец Пров благодарил заступившихся за него мужиков, калачами угощал.

Только вышло это щедрое угощение мужикам боком, пришли они в торговые ряды к лоткам Прова через три дня, давай его крыть по всякому. Оказалось, наелись мужики дармовых калачей на радостях, а к вечеру колики прихватили, три дня животами мучались, в нужное место добежать не успевали, на корточках жили, так все эти дни во дворе и проторчали, среди лопухов.

Пригрозили мужики Прову, тот испугался и покаялся, что калачи из гнилой муки пек, выбросить жаль было. Мужики, животами ослабленные, бить его не стали, получив каждый по пятаку на утеху, побрели в медовый ряд да по дороге юродивого увидали. Подошли к нему, стали прощения просить, он же дурной товар разбрасывал. Хотели дать копеечку, да он отказался:

– Я бы, может, и взял, да складывать некуда, – хихикнул юродивый, похлопав себя по голым ляжкам, – карманов у меня нет, а кошель носить тяжело. Вы лучше хлебушка купите, я братьев покормлю.

Купили мужики каравай, юродивый только краюху от него отломил, каравай мужикам вернул. И пошел к храму. Мужикам интересно стало, что за братья у юродивого, пошли следом. А Василий сел перед храмом, стал крошить краюху да птицам крошки разбрасывать.

Мужики хотели узнать у юродивого, кто он и откуда, но он понес привычную околесицу: ветром надуло, водой принесло, а куда и откуда – так это только Самому Господу ведомо.

Попробовали мужики расспросить у нищих на паперти, те только плечами пожимали: кто же его ведает? Вроде бы как он всегда здесь, вроде как всегда посреди Красной площади голышом сидел.

Только ошибались они, не всегда Василий Блаженный был юродивым и сидел голышом в центре Москвы.

Родился Василий, будущий юродивый, в 1468-м, по другим сведениям в 1469 году, в крестьянской семье, в селе Елохово, сейчас там Елоховский кафедральный собор и станция метро «Бауманская». А тогда это была окраина, сама Москва, как к мамке, к Кремлю, к стенам каменным жалась. И то сказать, времена крутые были: татары, свои князья вечно что-то делят, да и лихие люди по дорогам злым промыслом балуют.

По преданию, родился Василий на паперти храма Владимирской иконы Божией Матери. Родители отдали его в ученики к сапожнику, подмастерьем. Парнишка был старательный, но только все о чем-то своем думал, молился часто.

Как-то пришел к сапожнику купец богатый, здоровый, как бочка, лицо лоснится, щеки румяные, сам себе радуется. Стал купец сапожнику сапоги заказывать:

– Мне, – говорит, – такие, чтоб сносу не было! Чтоб не единый год в них хаживать!

– Через три дня тебе поздновато будет сапоги носить, – сказал вдруг подмастерье.

Сапожник цыкнул на него, а сам кланяется купцу, обещает сделать такие сапоги, что «сносу не будет». Ударили по рукам, купец ушел довольный, обещал прийти за сапогами через три дня. Сапожник рад хорошему заказу, а Василий сидит слезы льет.

– Почто плачешь? – спрашивает сапожник.

– Купца жаль, – отвечает Василий. – Сапоги без сноса просит, а сам скоро износится, даже примерить обутку не успеет.

Ничего из таких темных речей сапожник не понял, сплюнул, ругнул подмастерье и пошел сапоги тачать.

А через два дня узнал сапожник, что умер его заказчик, – вот что Василий имел в виду, когда говорил свои слова странные: провидел он судьбу купца, смерть предсказывал. Вскоре отложил подмастерье дратву и колодку и пошел, как был, из дому, куда дорога приведет.

Вышел из села Елохово сапожник Василий, в Москву пришел юродивый Василий Блаженный. По дороге одежку растерял, в город, как есть голышом, вошел, словно только на свет появился. Да так оно и было. Началась у Василия новая жизнь, не просто вериги железные на плечи он принял, труден подвиг юродства, ох, труден.

День и ночь молился Василий, ночевал на паперти: и в дожди, и в жару, и в стужу. Изредка только зимой в сенях у кого-то переночует, когда морозы особенно лютуют.

Поначалу Василий затерялся среди множества московских юродивых, нищих и просто убогих. Разве что поступками странными выделялся, да народ московский ко всему привычен, его удивить трудно: мало ли кто и что вытворяет, каждый по-своему с ума сходит.

Но однажды произошло событие, после которого Василия заметили, народ даже стал специально на Красную площадь заходить – Василия Блаженного посмотреть. Как-то, в 1521 году, ночью, Василий молился перед северными воротами кремлевского Успенского собора. Вдруг в храме поднялся ужасный шум, в окнах заполыхало пламя. Сдвинулась с места Владимирская икона Богоматери, раздался сильный женский голос с небес, упрекавший москвичей в жизни неправедной, в пьянстве, воровстве, других грехах. Сказала заступница Москвы, что покидает город, не место Ей в пристанище греха.

Распростерся ниц Василий Блаженный, стал истово, со слезами, молить Богородицу не оставлять город без покровительства, не покидать Москву. Народ, сбежавшийся при виде огня в окнах храма, стал вторить юродивому. Стих шум в храме, погас огонь в окнах. Смилостивилась Богородица. Люди же запомнили, кто первым стал молить Ее остаться. Стали слушать его старательно, приглядываться к его поступкам внимательно.

Василий Блаженный не только у торговца Прова калачи разбрасывал. Он и у других кислый квас выливал, крупу сорную рассыпал. Для него не было тайн, ему в мешки заглядывать без нужды было – он и так все про всех ведал, все видел. Он людям в сердца смотрел.

Заметили за ним, что возле домов, в котором пьянствовали, дебоширили, скандалили, он просветленно плакал и в умилении целовал стены этих домов. В углы же домов, в которых жили истово верующие, благочестивые люди, он бросал камни.

– Что ж ты делаешь, юродивый? – спросили его. – Попутал, что ли, чего?

– Это вас всех бес попутал, зрения лишил, – вздохнул Василий. – Не видите: возле домов, в которых пьют, бранятся да богохульничают, ангелам светлым места нет, бесы в доме живут, вот ангелы и стоят возле дома, к стенам жмутся. А в домах, где благочестивые люди живут, там бесы на улице, им в дом не попасть – воют «кощуны» от злобы, да в дом войти не могут, сидят по углам под крышей.

Был случай, сел возле Покровских ворот нищий, стал милостыньку просить. Смотрел, смотрел на него Василий Блаженный да стал камнями в него кидать, прочь гнать. Люди на защиту нищего встали, Василия укоряли: зачем, мол, убого обижаешь?