П. Веденин - Звери скального храма

Закончив рассказывать, старик внимательно посмотрел на Стефана, как будто почувствовав возникший у того вопрос. И он не замедлил прозвучать.

— Но это же все в прошлом. Каким образом мое настоящее перехлестнулось с этими силами?

Старик еще раз внимательно глянул на Стефана и спросил:

— Неужели ты до сих пор не догадался? Ведь все, что я сейчас тебе рассказывал о прошлом, тогда было настоящим. И сейчас, в вашем двадцатом веке, возникают критические ситуации, способные разрастись в катастрофы мирового значения.

Одна из них — война, идущая здесь, на территории Вьетнама. Как ты уже понял, я занимаюсь тем, что стараюсь погасить пламя, питающее эту бойню.

— Да, да, — в тон ему сказал Стефан, — мы тоже сюда приехали из далекой России, чтобы помочь вьетнамскому народу победить агрессора.

— Нет, — усмехнулся старик, — это совсем не то, — и его глаза заволоклись дымкой грусти. — Вот вы все считаете именно так, думая, что бросая дрова в огонь, можно одновременно потушить его пламя. Ничего подобного — от этого костер горит лишь сильнее. И если так продолжать, то гореть он будет еще очень долго, поглощая своим пламенем все живое.

— Но тогда как же быть? Что делать? — задумался Стефан над необычной постановкой вопроса.

— Да, это непросто, — протянул старик.

И продолжил после некоторой паузы:

— Я думаю, что можно было бы перестать кормить огонь дровами, и тогда он сам бы стал угасать.

— Но как это сделать? Это же невозможно! — воскликнул Стефан. — Война — это не костер, а люди — не дрова.

— Нет, дрова, — вздохнул Старец. — К сожалению, самые настоящие дрова, которые очень быстро сгорают в этом чудовищном пламени, требующем для себя все новых и новых жертв. Ведь у вас есть такое выражение "пушечное мясо". Слыхал, наверное?

Стефан понуро опустил голову.

— Да, — согласился он, — наверное, это так. Но что же делать, как добиться того, чтобы зло не торжествовало?

— А что такое зло? — пристально взглянул на молодого человека старик. — Ты хочешь сказать, что из двух сторон, ведущих войну, одна хорошая, а другая — плохая? Одна творит зло, а другая — добро? Ничего подобного — они обе несут зло, потому что поддерживают войну.

Заметив растерянность своего собеседника, старик продолжал:

— Вот мы и занимаемся тем, что, не деля людей на плохих и хороших, стараемся снизить у обеих сторон общий фон агрессивности. Кое-что наметилось уже и в этой войне. Скоро враждующие стороны сядут за стол переговоров, и вопрос будет решен.

— А я? — воскликнул Стефан. — Почему я попал в поле вашего внимания?

— Дело в том, — отвечал Старец, — что, наблюдая и изучая проблему, мы обращаем внимание также и на мотивы, которыми руководствуются воины.

Многие солдаты были так называемыми наемниками, которые шли убивать за деньги. Были и такие, которых можно назвать авантюристами, любителями острых ощущений. Случалось наблюдать и стремящихся сделать карьеру на чужой крови. Были еще и политические фанатики. Их кажущаяся справедливость несла другим народам только несчастье и горе. Было и еще несколько разновидностей, но все они нас мало интересовали.

Наше самое пристальное внимание привлекали те люди, которые действовали бескорыстно, просто следуя нормальному человеческому порыву — прейти на помощь. Хотя (как я тебе объяснял ранее) это тоже ошибка, но все же сознания таких людей наиболее чисты, и мы стремились по мере возможности сохранить им жизнь.

Вот так и ты, — он еще раз взглянул на Стефана, — обратил на себя мое внимание, когда твое сознание дико закричало от страха перед смертью, осознав, что парашют не раскроется.

Я мгновенно отреагировал на твой крик о помощи — что, быть может, в какой-то степени, — Старец с хитрецой взглянул на Стефана, — согласуется с твоим откликом на зов трагедии, случившейся с вьетнамским народом.

— Так вот оно что! — и Стефан благодарно посмотрел на старика. — Значит то, что я сижу здесь, это Ваша заслуга?

— Ну, можно сказать и так, — ответил старик, — однако я не думаю, что это только заслуга. Это мой аванс доверия, который тебе придется отработать.

— Отработать? — удивленно воскликнул Стефан. — Но ведь у меня нет тела! Как же я буду работать?

— Не спеши, — Старец успокаивающе взмахнул рукой, — всему свое время. Я и позвал тебя сюда лишь затем, чтобы объяснить некоторые принципиальные вещи.

А после этого ты сам, используя личную силу (но, конечно, при моей поддержке), перейдешь в другое временное измерение, где и сможешь пройти, при помощи мудрых наставников, необходимое обучение и получить нужные знания.

За это время будет подлечено твое тело, и ты, вновь соединившись с ним, вернешься в свой мир. Вот там-то ты как раз и будешь развивать и открывать полученное тобой знание. По сути, для ищущих путь ты станешь проводником духовных, но таких необходимых в повседневности, принципов жизни.

Закончив говорить, Старец замолчал. Наступившая тишина как будто остановила время. Время Стефана. Время его прежней жизни…. И готовилась начать отсчет новой. В сознании летчика метался рой мыслей, но оно никак не могло до конца принять реальность происходящего.

— Не может быть, — твердила рассудочная часть, — так не бывает.

— Что же тогда это? — резонно спрашивала другая составляющая.

Старик с улыбкой наблюдал за этой борьбой двух начал, очевидно, отмечая своим вниманием одному ему заметные и понятные нюансы. Вскоре его лицо напряглось. Было видно, что борьба подошла к своей кульминации. Стефан физически почувствовал, как от внутреннего напряжения его сознание завибрировало. И вдруг яркая, как луч света, мысль пронзила его:

— Да что же это я раздумываю? — и решение пришло само собой. — Конечно, я согласен! Я даже не знаю, о чем это я так долго думал!

— Это нормально, — ободрил его старик. — Важно то, что ты сумел принять свое решение, сделать прыжок. Теперь же все будет гораздо проще. Идем со мной, — и Старец, легко приняв вертикальное положение, плавно поплыл к переходу в другой грот.

Стефану даже показалось, что он с облегчением вздохнул. И, сбросив с себя липкий туман недоверия, последовал за Старцем.

Переходы из одного помещения в другое были довольно низкими, но, в то же время, и настолько широкими, что в них без труда могли разойтись два человека.

Создавалось впечатление, что каждый из гротов является отдельной пещерой, и поэтому они сильно отличались друг от друга, хотя вместе и составляли единый скальный лабиринт.

Очевидно, раньше здесь протекала подземная река, так как пол и стены были гладко отшлифованы, а тот вход, через который проник Стефан в каменный тоннель, был прежде выходом реки наружу, где ее воды сливались с общим потоком величественного пяти-струйного водопада.