Луис Ривера - Легионер. Книга 2

— Ну а девчонка?

— Если ты позволишь, она пойдет со мной.

— И куда же вы собираетесь направиться? Везде идет война. Повсюду либо отряды мятежников, либо наши легионы. Рано или поздно вы попадетесь тем или другим.

— Это не твоя забота, легионер. Просто скажи мне свое имя и жди награды. Остальное не должно тебя беспокоить. Я смогу позаботиться и о себе, и о Куколке.

Совсем недалеко послышались крики и звон мечей. Похоже, наши опять повстречались с мятежниками. Девчонка тревожно посмотрела на пленника. Тот оставался спокойным. В темноте мне было плохо видно его лицо, но я чувствовал, что уверенности в себе и воли ему не занимать. Нечасто встречаются люди, способные в таком бедственном положении сохранять присутствие духа. Голодный, обессилевший, без денег, одежды и оружия, в самом центре наводненного войсками города, он был абсолютно невозмутим и беспокоился лишь о том, чтобы я смог получить награду за его спасение.

— Так ты назовешься? Давай быстрее, легионер. Нам надо спешить. Я хочу затемно покинуть этот поганый город.

— Сначала скажи ты свое имя. Ведь я тебя спас, а не ты меня.

— Хорошо. Я Оппий Вар, всадник, бывший военный трибун девятнадцатого легиона. Ты доволен?

Я потерял дар речи. Оппий Вар, убийца моего отца, человек спасший жизнь мне и моим товарищам, человек, жизнь которого спас только что я… Так вот почему голос показался мне знакомым. Как же я мог не узнать его сразу! Значит, он выжил в том бою. Значит, все это время я ошибался, думая, что отец может быть спокоен.

Рука сама собой легла на рукоять меча.

— Почему ты замолчал, солдат? Как твое имя?

Я попытался справиться с охватившим меня волнением, но все равно, когда заговорил, голос звучал хрипло:

— Я Гай Валерий Крисп, сын Гнея Валерия Криспа, которого ты убил восемь лет назад. А вместе с ним мою мать и лучшего друга отца Марка по прозвищу Кривой. Я Гай Валерий Крисп, который поклялся отомстить тебе за смерть моей семьи. И я отомщу, чего бы мне это ни стоило.

Я слышал свой голос как бы со стороны. Будто не я, а кто-то другой произносит эти слова. А сам я был в этот момент далеко. На маленьком, залитым светом пожара и кровью, дворе обычного крестьянского дома рядом с телами моих отца и матери; в крохотной комнатушке в доме Марка Кривого; в окруженном врагами форте плечом к плечу с давно павшими товарищами… Я видел лица тех, кого убил и кого спас человек, стоящий передо мной. И не чувствовал при этом ничего, кроме внезапной усталости. Тяжелой, свинцовой, пригибающей к земле усталости, какая бывает после долгого сражения или затянувшегося марша.

— Значит, ты сын того ветерана… — донесся до меня голос Вара. — Вот ведь как бывает… Скилас успел мне сказать про тебя перед смертью.

— Он погиб? — отстраненно спросил я.

— Да, тогда, у форта… Ну так что, ты хочешь убить меня?

— Да.

— Прямо сейчас? — Вар скрестил руки на груди.

Я промолчал. Девчонка, поняв, что происходит нечто странное, теснее прижалась к бывшему трибуну.

— Чего же ты медлишь, солдат? Давай, делай свое дело. Ты видишь, я беззащитен. Только у меня к тебе будет одна просьба. Позаботься о Куколке. Она хорошая девушка, пусть и не красавица. Проследи, чтобы она попала в хорошие руки. А еще лучше — выведи ее из города и отпусти. Она не пропадет.

Он мягко отстранил от себя девчонку. Та заплакала и ухватила его за рукав.

— Не бойся, — сказал он по-гречески. — Этот солдат не причинит тебе вреда. Слушайся его, и все будет хорошо. Обо мне не волнуйся. Видать, мой срок вышел…

Девчонка зарыдала еще сильнее. Вар погладил ее по голове и зашептал что-то, пытаясь успокоить. А я чувствовал себя самым настоящим мерзавцем. Хладнокровным убийцей. Злодеем, который не останавливается ни перед чем ради достижения своей гнусной цели.

Уговоры Вара не помогли. Девчонка и не думала успокаиваться. Ее пронзительные рыдания мне всю душу наизнанку выворачивали. Совсем погано стало, когда она вдруг оттолкнула руку Вара и кинулась ко мне. Рухнула на колени, обхватила мои ноги и принялась умолять отпустить их. Кажется, ей взбрело в голову, что я собираюсь убить их обоих.

Шум схватки не затихал, видимо, наши парни наткнулись на большой отряд. Мало того что не затихал, он как будто становился ближе. То ли легионеры теснили мятежников, то ли наоборот, не поймешь. Один раз мне даже показалось, что я слышу рев Квинта Быка.

— Гай Валерий, чего ты ждешь? Прикончи меня и уводи отсюда девочку. Неужели сам не понимаешь, что скоро здесь будет? Там ведь хорошая драка идет… Скоро и сюда докатится. Что тогда делать будешь?

— Это моя забота, — сказал я, пытаясь отлепить от себя плачущую девчонку.

Однако он был прав. Нужно было поторапливаться. Не торчать же тут вечно! Мое место было там, рядом моими товарищами, которые честно сражались, пока я собирался убить безоружного человека.

Я вытащил меч. Он поддался туго, будто ножны ожили и не хотели выпустить из своих тесных объятий отточенный клинок. Девчонка запричитала еще быстрее. Вар даже не пошевелился. Честно говоря, я не совсем понимал его. Почему он безропотно и покорно ждет своей гибели? Почему не пытается убежать или драться? Неужели действительно чувствует себя виноватым и хочет искупить вину?

Ответ пришел сам собой. Вар сделал шаг вперед, чтобы оттащить от меня девушку, но покачнулся и рухнул на одно колено.

— Что-то я совсем ослаб, — с усмешкой сказал он. — Делай свое дело, солдат. Я не хочу, чтобы ты зарезал меня, пока я буду без сознания. Я должен видеть твой меч. Поторопись.

С каждым словом голос Вара слабел. Было видно, что силы оставляют его.

— Да порази тебя Юпитер! — я со стуком вбросил меч обратно в ножны. — Убирайся отсюда! Бери девчонку и проваливайте! Только не думай, что я простил тебя. Мы еще обязательно увидимся. Надеюсь, тогда ты сможешь держать в руках оружие.

— Что, Гай, не можешь убить меня?

— Не могу, — честно сказал я. — Я солдат, а не убийца.

— Ты можешь пожалеть об этом.

— Знаю. Но я наверняка пожалею, если прикончу тебя сейчас. Не испытывай моего терпения. Уходи. Скажи мне только одно: ты убил моего отца из-за талисмана друидов? Сердце Леса — что ты знаешь о нем?

— Кто тебе рассказал про Сердце Леса?

— Неважно, отвечай на вопрос.

— Мне нечего сказать тебе. Для меня это тоже загадка. Твой отец силой отнял этот талисман у моего отца, когда тот выводил остатки когорты из ловушки, устроенной галлами. В той схватке старший Вар лишился глаза…

— Ты хочешь сказать, что мой отец повернул оружие против своего командира?

— Да.

Он сказал это так, что я поверил. Поверил сразу, хотя такое и казалось мне невозможным. Мой отец, старый служака не раз награжденный самим Юлием Цезарем, во время боя напал на собственного офицера… И из-за чего? Из-за какой-то варварской безделушки. Ерунда, ложь, наговор. Но это простое «да» из уст человека, которого я видел всего дважды, и который оба раза демонстрировал несгибаемое мужество и готовность пожертвовать собой ради других… Это проклятое «да» заставило поверить меня. Может быть, не до конца, может быть не полностью. Но достаточно для того, чтобы взглянуть на всю эту историю иначе.