Андрей Васильченко - Миф о вечной империи и Третий рейх

Самой интересной частью этой работы являлась четвертая, которая называлась «немецкий нюанс» и была посвящена Арно Хольцу и Герхарту Хауптману. Говоря о увлеченных спорах относительно теорий Арно Хольца и Йоханнеса Шлафа, Мёллер невольно передавал свою неприязнь к модным натуралистичным представлениям и вере в технический прогресс. Мёллер говорил о творческом принципе в искусстве, одновременно отвергая голый натурализм, и «копировальный принцип», который больше подходил для фотографии или документального кино. Но вместе с тем неубедительность теорий А. Хольца Мёллер описывает следующими словами: «Здесь имеется сила, но она направлена по ложному пути; вероятно, это тот случай, когда она спонтанно прорывается сквозь идею фикс».

Еще одна «брошюрка», вышедшая в 1900 году, была посвящена исключительно творчеству Рихарда Демеля. Вначале Мёллер констатировал, что все предшествующее и обошедшее его стороной литературное развитие он всегда воспринимал относительно негативно, что было «в определенной мере исторически обоснованным». В частности, его всегда не устраивала несбалансированность формы и содержания.

«Это поэт может либо захватить врасплох материалом, либо вы его так и не сможете одолеть из-за формы изложения». Таким образом, книга как бы являлась вопросом, поставленным перед читателем. Демель, напротив, словно предложил не только ответы на многочисленные, остававшиеся открытыми вопросы, но и в известном смысле синтез, который брал корни в литературных противоречиях XIX века. В «силовом поле» «Современной литературы», где на различных полюсах располагались Ницше и Лилиенкрон, Мёллер расположил Демеля где-то посредине. Нынешние исследователи литературы всегда были признательны Артуру Мёллеру за то, что он оставил в истории контуры фигуры Демеля, хотя и несколько утрировав ее. Мёллер писал о нем: «Можно сказать, что он был и профиль, и анфас нашего культурного развития». Десятая брошюра «Современной литературы», «Молодая Вена», обращалась к австрийским поэтам. У Мёллера существовало очень сильное предубеждение к Австрии вообще и Вене в частности. Он ошибочно полагал, что для всей венской литературы характерен некий «феминизм», а вся Австрия характеризовалось недостатком индивидуальности. «Современная литература» не была шедевром. Это был манифест, который пытался запечатлеть дух времени. Опираясь только на чувства, Мёллер хотел обрисовать мировоззрение, которое приходило на смену старой эпохе. Да и в ранних произведениях Артура Мёллера нас интересуют не их литературные достоинства, а то, как он видел свое переломное время.

Книга Артура Мёллера «Немцы» появилась на свет в вестфальском издательстве Брунса без указания даты выхода. В этой большой работе Мёллер попытался вывести некую типологию людей, сыгравших значительную роль в немецкой истории. При написании работы Мёллер отказался не только от традиционного прусского вида описания истории, но и от попыток как-то психологически обосновать свою типологию. Он попытался описать национальную историю в целом. В то время Мёллер уже однозначно оценивал себя как немецкого националиста. Именно этим объясняется, что он решил обратиться к национальным корням. Позже он писал о роли, которую сыграли «Немцы» в формировании его новых воззрений. «В течение трех лет я занимался совершенно другими вещами. Но на место «Литературы» пришла жизнь. Я был немцем, живущим за границей. Именно там я увидел различия в национальностях. Я чувствовал, что предстояло большое столкновение. Результатом этих ощущений стали «Немцы». Я бы характеризовал их как подготовительную книгу. Как учебник. Как книгу, которая должна была воспитывать нацию отстаивать свои права. Как книгу, являющуюся осмыслением предназначения истории».

Как-то друг Мёллера Ганс Шварц заметил, что «Немцы» предоставили Артуру шанс стать кем-то наподобие «немецкого Плутарха». Однако Мёллер так и не смог достигнуть этой высокой цели. Если судить по содержанию, то эта книга выстроена в точном соответствии с математико-архитектурньши формами. Однако при ее прочтении возникает мысль, что подобная форма была чем-то излишним. Частые пересечения, многочисленные излишние повторения и скучные отступления только подтверждают подобный вывод. Сама стилистика «Немцев» была далека от идеальной. Наставления, которыми Мёллер грешил в ранних работах, здесь приобрели просто тенденциозный характер. Неудивительно, что она не получила широкого отклика у читателей. Но на это имелась и другая причина: накануне Первой мировой войны немецкая публика жаждала тевтонского ура-патриотизма, а не выдержанного исторического анализа. Если Мёллер пытался доказать «Немцами» что-то великое, то ему это не удалось. Возможно, потому, что ему не хватало исторических знаний об эпохах, которые он описывал. Не стоило забывать, что он традиционно пытался опираться на интуицию, а не на четкие знания. Но думаю, что исторический анализ был не самой главной задачей Мёллера — он был нацелен на озарение и мифологизацию. Он говорил о том, что для создания новых форм мало отказаться от предыдущих, для этого необходимо войти в контакт с Вечностью. Подобная картина была широко распространена в Веймарской республике среди националистов. В 1928 году Ганс Шварц написал, что эпиграфом к «Немцам» могла бы стать следующая фраза: «Сегодня мифология вытесняет историю. Мифическая правда имеет несомненное преимущество перед исторической действительностью». О чем-то подобном в 1921 году писал и сам Артур Мёллер: «Мир все больше и больше становится мифическим, Астрология правильнее астрономии. Алхимия вернее чем химия. Метафизика надежнее физики». В «Немцах» Мёллер возвел в систему выдвинутую как-то мюнхенским «космистом» и мистиком Людвигом Клагесом формулу: «Дух как противник души». Иррационализм начал формироваться в сфере искусства и литературы, но затем он стал прокладывать себе путь в политику. Но Мёллер никогда не попадал под власть иррациональных мечтаний. В главе «Современность, терпящая неудачу» он вновь повторил мысль, высказанную в «Варьете»: он презирал буржуазию. Но теперь вместе с ней он питал отвращение и к утопическим преобразователям мира, и к пессимистам, бегущим от жизни в потустороннее. «Только аутсайдеры и отставшие в развитии жаждут жить вчерашним днем». Он смело резюмировал: «Эпоха Возрождения была прекрасна. Рай также был прекрасен… Но сегодня мы думаем об этом без зависти, так как это — наш час».

Наряду с обсуждением «прославленных» достижений цивилизации Мёллер восхищался сокровенной мечтой об объединении всех немцев, которую осуществил Бисмарк, хотя и в «малонемецком варианте». Но могло ли это стать предпосылкой для процветания искусства, как это было в Англии при королеве Елизавете и во Франции во времена Людовика XIV? У Мёллера не было оптимизма по поводу единения на основе достижений цивилизаций. Говоря о развитии Германии в XIX веке, он написал такую фразу: «За вершинами семидесятых годов следовала равнина восьмидесятых и нынешний отлив». И далее продолжал: «Это была огромная, жестокая, безобразная антитеза, которая открылась дома между энергичной батальной картиной и мирной карикатурой — на смену героям пришли обыватели и карьеристы». Схожим образом он смотрел и на страшнейшие просчеты государства, которые состояли в том, что оно не обращало внимания во всей полноте на социальные вопросы. Государство даже не намеревалось решать их, хотя приближение изменений в обществе было очевидным. И как в таких условиях можно было ожидать появления нового искусства? Основной задачей ему виделось органически соединить ценности, выработанные раньше, с требованиями, которые диктовала современная цивилизация. Но увы, Мёллер видел, как пошлость захватывала немецкие города, превратившиеся в сплошную стилистическую мешанину. Истинная красота подменялась полуфабрикатами. Мёллер высказывал надежду, что новая культура родится после краха, который был неизбежен. По его мнению, Германия была «колоссом на глиняных ногах»: сильная в политическом и военном отношении, она была слаба в культурном смысле. Мёллер утешал себя, что сквозь эклектику официального искусства, протежируемого кайзером Вильгельмом II, пробивались молодые силы, которым он и посвящал свои работы.