Николай Ходаковский - Коронованный на кресте

Более того, герои его пророчеств, как показали исследования Носовского и Фоменко, — Екатерина Медичи и ее соперница Диана Пуатье, Елисавета Тюдор и ее соперница Мария Стюарт, да и многие другие персонажи — были лишь фантомными отражениями героинь русско-ордынской империи Софьи Палеолог и Елены Волошанки. Генрих II являлся лишь отражением жизни русского царя Василия III.

Но это тема особого разговора.

Кого заинтересовали эти вопросы, могут прочитать работы авторов новой хронологии.

Нострадамус, естественно, был не единственным «провидцем». Пророчества делал англичанин Уильям Лилли (1602–1681), который, подобно Нострадамусу, был хорошо известен как астролог и врач. Но он к тому же занимался оккультизмом и вообще проявлял интерес ко всему сверхъестественному. Мистическое мироощущение подвигло его в начале 1660 годов на одну авантюру. Вместе с другими оккультистами он решил с помощью «волшебных» ивовых прутов, которые использовались при поисках подземных вод и минералов, отыскать сокровища, якобы зарытые под полом лондонского собора Святого Павла. Попытка оказалась безуспешной: искатели клада лишь побеспокоили духов-хранителей храма, которые подняли такой шум, что казалось, будто крыша собора обрушится.

С такой же ситуацией столкнулись и другие искатели зарытых сокровищ. Доктор Джон Ди, придворный математик и географ английской королевы Елизаветы I, использовал «волшебные прутья», чтобы «находить пропавшие вещи и возвращать людям серебро и другие ценности, которые были потеряны иногда много лет назад». Целители и пророки широко известны и в нашей стране. Последний из наиболее ярких, пожалуй, Григорий Распутин.

Нострадамус и другие «пророки» и сегодня пользуются популярностью, хотя «мистика» их предсказаний зачастую очевидна. Люди почему-то верят именно тем, кто их нагло дурачит. Серьезные «эзотерические проблемы» они не хотят и не способны воспринимать, а басни и мифы легко принимают на веру.

Так, глубокие исследования, например, раскрывающие сущность Грааля, почему-то воспринимаются с трудом. Примером могут служить и искания алхимиков, поиски «философского камня». Эти исследования практически не изучены до сегодняшнего дня, и никто, за редким исключением, не воспринимает серьезность этих работ. Вместе с тем, как мы покажем ниже, именно проблема «философского камня» теснейшим образом связана с тайной Грааля.

С поиском Грааля неразрывно связан другой, не менее значимый и яркий феномен — поиск «философского камня». «Философский камень», как и Грааль, — идеал власти, могущества и богатства.

В более поздний период деятельности алхимиков целью их поисков «философского камня» стало отыскание способа превращения металла в золото. Но, как справедливо полагают некоторые исследователи, поиски алхимиками способов превращения металла в золото всего лишь ширма, за которой они скрывали истинные мотивы своих исканий. Для многих из них «философский камень» оставался путем к познанию истины, отысканию совершенства и достижению абсолютного состояния через очищение души.

Каждый вкладывал в понятие «философский камень» свой смысл, свое видение.

Для одних свойства «философского камня» повторяли свойства Грааля. Легендарный Гермес Трисмегист даже подчеркивает связь «философского камня» с Богом: «С помощью всемогущего Бога этот камень вас избавит и впредь охранит ото всех недугов, сколь бы серьезными они ни были, он охранит вас от тоски и от огорчений, ото всех напастей и ото всех скор-бей, вредящих телу вашему, стесняющих ваш дух».

Многие видели в «философском камне» средство лечения от всех болезней. Лечебные свойства камня подчеркивает Арнольд из Виллановы: «Философский камень сохраняет здоровье, поддерживает бодрость, старику возвращает молодость… Если бы только умирающий мог взглянуть на камень, то, ослепленный красотой его и потрясенный его достоинствами, он воспрял бы, отринув увечья, в полном здравии. Будь он даже в агонии, и тогда бы он воскрес». Эти слова очевидно перекликаются с описанием свойств Грааля у Эйшенбаха:

Кроме того, в деянии алхимиков ощущаются неземные желания. Алхимик должен явиться, «как чистое золото в своем духе и осознал в себе новое небо и новую землю» (Джон Пордедж).

Об этом же пишет и современный оккультист Жюль Буа: «Я вижу в алхимии не столько химическое предприятие… сколько прекрасную и страшную проблему духа, тяжелого и плотного под земной своей оболочкой и силой воли и страданием поднимающегося к своему лучезарному прототипу.

(…) История философского камня — это легенда души очищающейся, переходящей от бессознательности, от… знания путем страстей к торжеству воли и добродетели, это — история святых и героев…»

Таким образом, становится очевидной связь поисков «философского камня» с поисками рыцарями Святого Грааля, так как это искание, даже еще в большей степени, путь очищения души. Стезю алхимика можно уподобить пути рыцаря. Недаром в символах алхимиков для изображений превращения веществ используются образы сражающихся рыцарей. Но, в отличие от рыцаря, который ищет приключений, чудес, подвигов и для этого бродит по странам, алхимик осуществляет свое деяние, не покидая лаборатории, и все чудеса происходят перед его глазами «в пробирке». Родственность Грааля и «философского камня» можно наглядно проиллюстрировать цитатой из Михаила Сендиговия: «О ты, эссенциальный огонь, великое драгоценное сокровище, ничем не исчислимое! Ты подаешь здоровье, долговременную жизнь, счастье, честь и богатство. Из тысячи один бывает ли когда достоин вместить тайны, в тебе сокрытые. Но просящему дается».

Если судить по одному этому восклицанию, произнесенному чуть ли не в молитвенном экстазе, то можно было бы говорить о почти полном тождестве «философского камня» и Грааля.

В феномене алхимии потрясает его универсальность и всеохватывание. В алхимии причудливым образом соединены химия и медицина, точность рецепта и художественная образность, религия и магия. Алхимик во многом — маг. Обладающий «философским камнем» имеет все в этом мире. И здесь опять наблюдается связь «философского камня» с мотивом Грааля.

Особенно ярко это выражено в романе Эйшенбаха, но и Мэлори не избег той же тенденции: цель поисков рыцарей сводится к отысканию священного Грааля. Поиск Грааля становится самоцелью, а божественное остается как бы вне их «взыскания». Обещание Гавейна: «…не возвращусь ко двору, покуда не увижу священную чашу яснее, чем нынче» — свидетельствует о том, что пределом стремлений является сам Грааль.