Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью

Джоэмин [108] Joemin , целитель австралийских какаду, ставший мифическим героем, увидел однажды, заглянув в колодец, свою собственную тень. Он нырнул под воду с головой и открыл глаза; это называется «каракейю поро», или «промывание глаз». Пройдя через это, человек становится ясновидящим и учится видеть сквозь большие расстояния или сквозь деревья и людей [109] Petri, 1952,205 .

Нечто подобное жители Огненной Земли рассказывают о духовном зрении, «азикаку», а гавайцы с Папалуа — о двойном зрении или двойном знании; австралийские раи — о внутреннем глазе, которым они видят невидимое, а сенегальские бадьяранке — о «глазах ночи», которые находятся между обычными глазами или сбоку от них.

С тех пор, как шаманам приписываются фантастические способности, они сами не особенно избегают присвоения им славы владения опытом духовных переживаний. Все родовые культуры хранят причудливые истории о таинственных силах. Наша наука принимала это пестрое собрание ирреального опыта, пока толковала это как сказку, миф или деятельность примитивного сознания. Но как только кто-то предложил заняться этим вполне серьезно, он ощутил на себе гнев научно мыслящего сообщества.

Следуя практически-реалистической позиции, мы предполагаем, что магический мир основан на наличии истинного спиритуалистического или трансперсонального опыта, и, рассуждая так, быстро оказываемся у границы возможностей нашего познания, потому что пытаемся средствами современной науки объяснить специфику сил, которые возникают в результате психического преображения. Единственное научное направление, которое предлагает нам свою помощь, — это парапсихология, о которой, однако, до последнего времени были также сокрыты действенные психологические и биологические факторы транспсихическои коммуникации. Способы исследования, используемые нашей наукой, представляются ограниченными, страх перед непривычным сковывает ее, завышенная самооценка заслоняет ей перспективу. Поэтому психология народов, живущих естественной жизнью, не может открыть нам путь к их тайному знанию, так как тайна, которую нам до сих пор не удавалось раскрыть, является порождением нашей собственной исследовательской ограниченности.

Ещё Роберт Лоуи [110] Robert Lowie , великий этнолог [111] 1979 охарактеризовал всех северо-американских целителей павне как «мастеров-фокусников», а их умения — как трюкачество. Но в этнологической литературе нет существенных указаний на то, каким образом выполняются эти «трюки». Попытки разгадки сводятся к фантастическим предположениям. Даже в случае таких простых феноменов, как бег сквозь огонь и управляемое сознанием подавление болевых ощущений, исследователи говорят о дешевом трюкачестве. Сегодня подобные явления объясняются психофизиологическим самоконтролем. Рассмотрим бегло широкий спектр героических деяний шаманов и их возможностей. Мартин Гузинде [112] 1931, т.1, 775 рассказывает о том, как Адам, индеец племени зелкнам с Огненной Земли, воткнул три стрелы в свое тело позади ключиц, а затем они вышли между ребрами. При этом Гузинде весьма выразительно замечает, что эта способность шамана не имеет ничего общего с возможным обманом или шарлатанством, но основывается на очевидном умении владеть собственным телом. Хоны, шаманы, пропускали стрелы не только через свои руки и ноги, но протыкали острыми предметами спины другим людям, и при этом те не чувствовали боли и не обнаруживали крови. Гузинде наблюдал одного хона, который был побежден во время состязания борцов, стыдился своего поражения и хотел обратить на себя внимание, демонстрируя свои магические возможности: из-под его ключицы стал выделяться гной, однако сама рана не была обнаружена. Другие хоны с помощью особой концентрации вызывали у себя кровотечения и по собственному желанию останавливали их. Другие делали женщин бесплодными простым обмазыванием их животов.

Многие известные этнографы приводят наблюдения, очевидцами которых являлись, что шаманы обладали такими психологическими возможностями, которые лежат по ту сторону допустимого общепринятой медициной. Вот несколько коротких примеров, как можно устранить боли, вызывающие повышение температуры и сделать тело неуязвимым для огня, франц Боас [113] 1964, 260 описывает следующим образом происходящее у эскимосов:

«После того, как лампы были потушены, ангакок, шаман, приступил к своим заклинаниям. Внезапно он подпрыгнул и устремился вон из хижины, туда, где стоял поднятый гарпун. Со всей силой он бросился на гарпун, который воткнулся ему в грудь и вышел из спины. Трое мужчин быстро бежали за ним и затем протащили его, истекающего кровью, на нити гарпуна вдоль всех хижин деревни. Когда они подошли вновь к первой хижине, он сам вытянул из себя гарпун, лег на постель, и другой ангакок усыпил его монотонным песнопением. Через некоторое время спавший проснулся и показал людям, что он не пострадал, несмотря на разорванную одежду и кровоточащие раны».

Теб-Тенгри, тот чародей, который наделил хана Генгиса титулом Чингиз-хан, с которым тот вошел в историю, должен был обладать властью над «магическим полетом и огнем». Он говорил о себе: «Когда Господь говорит со мной, я поднимаюсь в небо». Во время трескучего мороза Теб-Тенгри бежал голым по пустыне, а зимой садился на лед замерзшей реки. Жаром своего тела он растапливал лед, и от его тела исходил пар. Подобная же власть над собственной психикой приписывалась Квитуле, внучатому дяде Чингиз-хана. Когда он спал на огне и на его кожу падали куски распадающейся древесины, он лишь почесывался, словно от укуса насекомого [114] Boyle, 1972,181 .

Алагирские буряты рассказывают о своём шамане Махунай, который, обладал, по их словам, способностью передвигаться на своих санях без лошади. Когда власти Иркутска хотели запретить занятия шаманством, то всем шаманам было сказано собраться вместе. Они должны были продемонстрировать свои силы. Махунай приказал навозить 70 возов сена, сел в середину со своим волшебным барабаном и велел разложить костер. Когда сено сгорело всё без остатка, Махунай поднялся невредимым из пепла. После этого власти позволили шаманам продолжать заниматься своей деятельностью [115] Nioradze, 1925,102 .