Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Чтобы наглядно показать, какой хаос творился в Министерстве иностранных дел, Шефер привел в письме Вольфу один очень показательный пример. В МИД с просьбой о поддержке обратился исследователь по имени Бернацик. Ему было отказано в помощи, а потому он направился к Шеферу. Гуго Адольф Бернацик был доцентом, преподававшим этнографию в университете Граца. В свое время он уже совершил несколько поездок в Азию, Африку и Австралию. В декабре 1939 года он предложил Хабихту проект, во многом напоминавший планы Шефера. Бернацик планировал направиться в Индию или Индокитай, имея при себе багаж с 500 пистолетами-пулеметами. Там при поддержке советских властей он планировал начать вербовку местных жителей, которых он намеревался поднять против британских колониальных властей. Бернацик был человеком огромной-эрудиции и не меньших фундаментальных знаний. Германский МИД мог спокойно использовать его в Аравии, Турции, Индокитае, Афганистане, Иране. В качестве варианта сам Бернацик предлагал еще Филиппины и Африку. Для подготовки подрывной деятельности ему требовалось всего лишь четыре месяца и весьма скромная сумма — 150 тысяч рейхсмарок. Бернацик рассчитывал на удовлетворение своей просьбы, так как был знаком с Хабихтом еще по службе в австрийском зенитно-артиллерийском полку. После начала мировой войны он пытался увязать воедино свою экспедиционную деятельность в качестве ученого с организацией диверсий против неприятеля. Нельзя было исключать, что столь экзотичным способом он намеревался уклониться от призыва на военную службу. Хабихт передал соображения Бернацика в «структуры военной администрации». В итоге планирование данной экспедиции так никогда и не началось. Но Бернацик был человеком упрямым и не намеревался сдаваться. Зная об этом, Хабихт в начале апреля 1940 года передал «дело о тайной операции в Индокитае» наверх. Позже дипломат объяснял, что придерживал это дело, так как ему казалось, что эти планы были сумасбродными и невыполнимыми. Учитывая, что назревал конфликт между СС и МИДом, который с редкостным упорством не хотел давать Шеферу ни копейки, Бернацик пришелся как нельзякстати. В МИДе посчитали, что это было бы неплохим прикрытием от обвинений со стороны Гиммлера. Запросы Шефера можно было спокойно отвергнуть как сознательно завышенные, приведя в пример проект Бернацика.

Шефер познакомился с этим авантюристом. Почти сразу же он пришел к выводу, что в силу дилетантского планирования экспедиции ее цели были абсолютно недостижимыми. В своем письме Шефер упоминал о Бернацике как о печальном курьезе. Он хотел показать, с какими ненадежными людьми предпочитают иметь дело в Министерстве иностранных дел. Более того, подобные решение рассматривались даже без предварительных консультаций с ним, с Шефером. Сам же Бернацик не имел даже малейшего понятия о конспирации, так как посылал свою корреспонденцию в МИД на обыкновенных открытках. В последних строках своего письма Шефер делал неутешительный для него вывод. Если на обеспечение экспедиции нельзя было найти двух миллионов рейхсмарок, то лучше было ее вообще не проводить. «Поскольку сейчас весьма затруднительно достать крупные суммы в иностранной валюте, то почти с самого начала данная экспедиция была мертворожденным ребенком». Валюту предпочитали выделять под другие акции, которые при меньшем финансировании могли принести неменьший успех. Впрочем, Шефер подчеркивал, что готов при соответствующем финансировании в любой момент подключиться к планированию и организации операции в районе Тибета. Он заверил Вольфа, что готов в будущем сотрудничать с «Аненербе», дабы его наработки не пропали даром.

Более поздних упоминаний о тибетской операции СС найти не удалось. Последнее было в приведенном выше письме Шефера. Поэтому можно предположить, что планирование экспедиции сошло на нет в силу высоких финансовых затрат. Если говорить о несостоявшейся военной экспедиции СС на Тибете, то в глаза бросается, что в ней в первую очередь были заинтересованы (как ни странно) высшие чины СС, а не дипломаты из МИДа, что, собственно, входило в их служебные обязанности. В целом же данный сюжет хорошо иллюстрирует, как осуществлялась повседневная деятельность большинства ключевых политических учреждений Третьего рейха. Реализация же данного конкретного проекта затруднялась именно непомерными амбициями отдельных нацистских функционеров и не утихавшей ни надень борьбой компетенций. Почти никого не интересовало выполнение рискованного, но весьма перспективного с военно-стратегической точки зрения задания. Удаленный Тибет был почти мифом, в то время как борьбу за власть надо было вести именно в Германии.

Запланированная экспедиция СС на Тибет была только маленьким фрагментом сложной мозаики, которую собой являла внешняя политика национал-социалистической Германии 1939–1941 годов. Для чиновников от дипломатии планы СС были откровенно бредовыми. Разумеется, у Шефера был могущественный покровитель в лице Генриха Гиммлера, так что от него было нельзя просто отмахнуться. По этой причине МИД пытался комбинироваться собственные устремления с интересами СС. Самое парадоксальное, что запланированная тибетская экспедиция вызывала большее беспокойство, и одновременно большую заинтересованность, у советской стороны, нежели у немецких дипломатов.

Сейчас очень сложно, да, наверное, и невозможно назвать точную дату создания в исследовательском обществе СС «Наследие предков» («Аненэрбе») Исследовательского отдела Центральной Азии и экспедиций. Многое говорит о том, что это произошло зимой 1939–1940 годов. По крайней мере именно в это время Шефер начинает использовать для своих писем бланки «Аненэрбе». В тот момент сам отдел размещался в Мюнхене по адресу Видмайерштрассе, дом 35. В том же самом доме располагался офис профессора Вальтера Вюста, куратора «Аненэрбе». Отдел располагался там несколько лет, пока в 1943 году не переехал в замок Миттерзилль в Пицнгау. Главной задачей данного отдела «Наследия предков» была обработка привезенных экспедицией Шефера тибетских находок и материалов. Кроме этого, когда отдел начал свою деятельность весной 1940 года, то его помещение использовалось также для планирования операции на Тибете. Когда стало ясно, что шансы на старт новой экспедиции уменьшались с каждым днем, то Шефер стал активно заниматься делами «Наследия предков». Теперь именно эта организация должна была защищать его научные интересы. Членство в «Аненэрбе» предполагало целый ряд преимуществ. Во время войны оно позволяло проводить работы, которые являлись признанными «ориентированными на потребности фронта».