Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Дальнейшую историю исследовательского отдела Центральной Азии надо рассматривать с различных аспектов. Однозначно нельзя сказать, по каким мотивам Шефер присоединился к «Аненэрбе». Заявление верности национал-социализму во времена Третьего рейха и показания во время допросов американцев, в ходе которых «выяснилось», что Шефер был саботажником и борцом Сопротивления, только из соображений личной безопасности принимавшим участие в планировании тибетскойоперации, а затем работавшим в «Наследии предков», на самом деле не очень сильно противоречили друг другу. Секрет кроется в том, что во времена диктатуры почти все личности пытаются приспособиться к новым условиям, так сказать, соответствовать духу времени. Во многом это осложняет работу с разновременными документами.

После войны Шефер, находясь в тюрьме, утверждал в своих показаниях, что присоединился к «Аненэрбе» только для того, чтобы продолжить свои научные изыскания. Но при этом стоит вспомнить, что уже в 1936 году, после возвращения из США он предложил Гиммлеру финансировать его восточные исследования именно за счет фондов «Наследия предков». Сам Шефер весьма охотно принимал покровительство Гиммлера. В Лхасе он выступал не только от лица Германии, но и от лица СС.

Вернувшись назад в Германию, Шефер в первую очередь должен был позаботиться об обработке собранного в Тибете материала. В этом ему должны были помочь его товарищи. Но поскольку продолжение научной деятельности в рамках традиционных академических структур ему казалось бесперспективным, то Шефер был вынужден поддерживать тесные связи с СС. Именно по этой причине еще в августе 1939 года он составил на имя Генриха Гиммлера документ, в котором предлагал создать специальный «Азиатский институт СС». В нем он написал, что «первая немецкая экспедиция ССна Тибетуспешно закончила все полевые работы». А далее продолжал, что теперь было необходимо разобрать материалы и проанализировать их. Это предполагалось сделать силами участников той же самой экспедиции. Как видим, Шефер специально исказил официальное название экспедиции, убрав оттуда свое имя. Это был некий реверанс в сторону Гиммлера, который при каждом удобном случае подчеркивал, что экспедиция 1938–1939 годов проводилась под его покровительством. Но этот реверанс сопровождался вполне конкретной просьбой, содержавшейся в том же письме. «В данный момент ни одно из существующих научных учреждений или институтов не в состоянии в полной мере обработать и осмыслить имеющийся в распоряжении материал тибетской экспедицииСС». Следовательно, Шефер подчеркивал новизну своих наработок, которые не могли быть постигнуты в рамках традиционных академических структур. Профессиональное честолюбие, а также возможность пробрести свой собственный институт побудили молодого исследователя установить еще более тесные связи с СС. Именно в «новом ордене» он видел идеал нового научно-творческого сообщества. Однако Шефер прекрасно понимал, что СС были готовы вне зависимости от его научных представлений идти своим собственным путем, в том числе в сфере изысканий, а стало быть, не от него зависел факт возникновения новых исследовательских структур.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже в августе 1939 года он представил проект создания «Азиатского института СС». Причем в рамках этого исследовательского новообразования он должен был играть ключевую роль. Доставленный из Тибета материал должен был в течение последующих двух-трех лет сортироваться и обрабатываться. В перспективе институт должен был не только заниматься обработкой материалов, но и координировать все научно-исследовательские проекты СС, связанные с Азией. Необходимость появления «Азиатского института СС» обосновывалась Шефером еще и тем, что у Германии не было возможностей посылать узкопрофильные небольшие экспедиции, чьи сферы изысканий нередко бы пересекались. Нужно было наведение порядка, а подбор участников будущих экспедиций должен был осуществляться предельно тщательно.

Мысль Шефера летела столь далеко, что он уже начал планировать, как должен был управляться данный институт. Опираясь на собственный опыт, почерпнутый в трех азиатских экспедициях, Шефер полагал, что данной структурой, естественно, должен был руководить именно он. Поскольку молодой тибетолог не мыслил, что новый институт должен был входить в состав каких-либо академических структур, то планировалось, что он будет подчиняться непосредственно Генриху Гиммлеру, который должен был занять должность председателя попечительского совета. Последний должен был координировать деятельность исследователей Азии и следить за выполнением порученных им заданий. В большинстве своем членами попечительского совета должны были стать сотрудники и руководители «Аненэрбе». Кроме них предполагалось привлечь представителей немецкой экономики и крупного капитала, чтобы они помогли финансировать деятельность «Азиатского института СС». В итоге именно такая структура могла гарантировать, что «рассмотрение всех научных вопросов проходило бы сугубо в национал-социалистическом духе».

Но когда Шефер предлагал превратить институт, находящийся под «правильным руководством», «в зародыш будущей немецкой науки», то он мог значительно продвинуться вперед к своей заветной цели. Он напирал на то, что в сложившихся академических структурах молодые ученые не могли раскрыть своего потенциала. Шефер смирился с мыслью, что ему придется постоянно быть подчиненным воле Гиммлера.

В целом план создания «Азиатского института СС» был всего лишь тестом, который должен был выявить уровень доверия рейхсфюрера СС к молодому ученому. Еще во время беседы на мюнхенском аэродроме Шефер набросал шефу СС приблизительные планы своей будущей деятельности. Поэтому не исключено, что исследователь лишь изложил в письменной форме то, что было уже озвучено устно. В данном случае документ был поводом для принятия решения.

Если говорить о некоторых контурах «Азиатского института СС», то располагаться он должен был в Берлине, так как именно там находились не только необходимые для работы библиотеки, архивы и музеи, но в столицу рейха легко могли прибыть любые лояльные иностранцы. В самом здании института кроме стандартных помещений должны были располагаться некие «затемненные комнаты» и также специальные теплицы, в которых можно было бы разводить привезенные с Востока растения.

Поначалу удивляет, что на предложенный план Генрих Гиммлер фактически никак не прореагировал. От него не последовало никакой реакции. Рейхсфюрер продолжал выказывать Шеферу свои симпатии и благосклонность, но отнюдь не собирался обсуждать предложенный план создания «Азиатского института СС». Если сравнивать первоначальный проект института и возникший в рамках «Аненэрбе» отдел Центральной Азии и экспедиций, то в глаза бросается, что отдел в отличие от института был сугубо научной структурой. Не исключено, что в данном случае в Шефере взял верх не карьерист, а ученый. Но все-таки в 1939 году он хотел заполучить в свое распоряжение институт, который был бы независим, как от университетских учреждений, так и от «Наследия предков». Идея с попечительским советом как раз бы позволила Шеферу при общем подчинении Гиммлеру сохранять определенную независимость в своих действиях. Он искал свой путь, который должен был обеспечить ему и покровительство Гиммлера, и самостоятельность в принятии решений. Очевидно, что в тот момент вхождение в состав «Наследия предков» не совсем его устраивало. Но вскоре Шефер понял, что несмотря на симпатии рейхсфюрера СС, тот не собирался давать ему возможности занять ка-кое-то особое положение.