Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Когда тяжелые ночные тени, окутанные долинным туманом, начинают таять и исчезать, 22 декабря 1938 года наш караван продолжает свой путь. Несколько часов спустя мы поднимемся на высшую точку в этих краях — вершину Натула, отделяющую Сикким от Тибета. Лучащийся солнечный свет заливает горы, когда наши верные провожатые останавливаются у обо, [111] Обо — священные места, сооруженные из каменных глыб. Они украшены звериными черепами и флажками с молитвами. Они очень характерны для высокогорного Тибета и Монголии. чтобы привязать флажок с молитвой и принести жертву горным божествам. Далеко на юге, над индийской равниной, раскинулось безграничное море серебристых облаков. Но на севере и на востоке небо безоблачно.

Перед нами лежит долина Чумби, которая, как клин тибетского ландшафта, идет далеко на юг, пролегая между Бутаном и Непалом. Достаточно близко громоздятся зубчатые гребни бутанских Гималаев, которые постепенно растут в северо-во-сточном направлении, чтобы открыть нашему взору грандиозную панораму закованного в вечные льды могучего Чомо-лари. Эта красивая гора возвышается на расстоянии в 70 километров. В течение целой недели она будет нашей постоянной спутницей, нашей провожатом. У восточных проходов Чумби, прикрываемых с запада горным массивом Паухунри, виднеетсяэта самая величественная гора мира, которая даже прекраснее Синиолчу! Она возвышается над степями на высоту в 7300 метров, и в отличие от Синиолчу она не теряется среди соседствующих с ней гор.

Тибетский ландшафт немыслим без долины Чумби. Она уже давно является яблоком раздора между Бутаном, Сиккимом и Тибетом. Обрамленная с двух сторон горными хребтами, она ведет из Яунга через Сикким прямо в Индию. По сути, это единственные врата в Тибет. Жители этой плодородной местности, охраняемой почти со всех сторон величавыми горными хребтами, являют собой смесь тибетцев, бутан цев и сиккимцев. По этой причине очень сложно выявить их расовые корни. В прошлые времена махараджа Сиккима, чьи владения некогда простирались до Чомолари, пребывал во время сезона муссонных дождей именно в долине Чумби. Но затем она была завоевана тибетцами. После этого воинственные бутанцы, используя проходы в горах, стали наводить ужас на жителей долины. Во время разбойничьих набегов из Бутана они убивали мирных жителей, угоняли их скот. Только англичанам удалось навести порядок в гималайском «треуголье», [112] Это произошло во время военной экспедиции Френсиса Янгхасбэцда 1904 года. что они стали использовать в собственных целях.

Почти все крупные караванные пути, идущие по тибетским краям на высоте 4400 метров, проходят у подножия Чомолари. Но здесь располагается и Пари, населенный пункт, который наряду с Литангом в Восточном Тибете я считаю самым грязным местом на земле. Пари — это почтовая станция и перевалочный пункт для караванов, которые идут из Индии в Лхасу и наоборот. Дела здесь ведет тибетский губернатор, которого назначает правительство в Лхасе. Он должен здесь представлять интересыТибетский преступник,(в первую очередь торговые) отбывающий наказание Тибета. Мы знакомимся с губернатором и находим в его лице доброго друга и помощника. Весь день в степях вокруг Пари лютует пронзительный холодный ветер, что мешает моим товарищам работать. Винерт пытается вести наблюдения в своей палатке, которую он поставил несколько в стороне. Он трудится с усердием дикаря, пота наконец ему не удается завершить своим геомагнитные замеры. Мы несказанно довольны тем, что этот ужасный населенный пункт остался у нас за спиной. Миновав Тангла, мы углубляемся в степи. По пути мы снимаем киангов, этих диких тибетских лошадей-ослов, которые нашли свое место обитания в этой бедной растительностью местности у пойм рек. На их счастье, в этих краях зимой выпадает очень незначительное количество снега. В противном случае эти невзыскательные и выносливые животные были бы обречены на мучительную голодную смерть.

Совершенно замерзшие, но с приподнятым настроением, ближе к вечеру мы въезжаем в населенный пункт Туна, состоящий из нескольких плотно прижатых друг к другу домов. [113] Англичане создали между Гангтоком и Гьянцзе целую систему постоялых дворов, которыми мы охотно пользовались. Окрестности Туны являют нашему взору импозантную панораму блестящих вершин бутанских Гималаев, которые, как пальцы, устремлены в небо. Над ними скопились тучи, которые летом закрывают занавесом дождей все ледяные вершины. Более наглядно нельзя себе представить рубеж между двумя климатическими поясами. На юге, в Гималаях и Индии, царит ад муссонных ливней, а на севере простираются залитые солнцем высокогорные степи Тибета.

Это может прозвучать невероятным, но факт остается фактом. Здесь, в Туне, на высоте в 4800 метров над уровнем моря, весьма успешно выращивается ячмень.

Наш путь, проходящий через Дотчен, приводит нас в Калу, где мы надолго прощаемся со степными просторами. Мы берем курс на северо-восток, к Гьянцзе (4130 метров над уровнем моря), третьему по величине городу Тибета. Время от времени нам попадаются караваны с шерстью, которые направляются в Индию. Дикие тибетцы с огрубевшими от ветра лицами, в лихих лисьих шапках на головах, невозмутимо продолжают свой путь. Иногда нас обгоняют тибетские почтовые повозки, которые сделаны полностью из кожи. На символическом копье, возвышающмся над этими повозками, позвякивают колокольчики. Правящие повозкой тибетцы являются веселыми и неприхотливыми людьми. Именно благодаря им осуществляется обмен почтой между Лхасой и сиккимским пограничьем. Звук колокольчиков должен предупреждать шайки разбойников, что это не торговый караван. Это не только символ азиатских почтальонов, но и их специфическая защита. Чем дальше мы двигаемся на север, тем ниже становятся ландшафты. Небольшие горы, которые являются редкостью в этих степях, представляются мне могучими пристанями, которые с нескольких сторон окаймляют искусственно орошаемые поля и скудные поселки азиатов.

Неделю за неделей мы видим залитый солнцем ландшафт. Он почти не меняется с того момента, когда мы впервые пересекли тибетскую границу. Захватывающая игра света и тени, которая сопровождает нас с раннего утра до позднего вечера, примиряет нас с безграничными просторами. Впрочем, летом над этой бескрайней страной иногда двигаются снежно-белые, скомканные облака, которые несутся, как табун лошадей.

Два дня спустя мы достигаем Гьянцзе. Справа и слева от нас громоздятся гранитные скалы. Эта величественная балюстрада окаймляет всю дорогу, ведущую нас в «красное ущелье». При выезде из этого ущелья мы видим одинокую статую Будды, которая должна благословлять усталых путников и караванщиков, охраняя их от угрозы камнепадов. Весной 1904 года в этих краях шло ожесточенное сражение между экспедиционным корпусом Френсиса Янгхасбэнда и отчаянно воевавшими тибетцами, которые хотели оградить свою страну от виляния жаждавшей власти европейской державы. Многие сотни тибетцев полегли здесь под ураганным огнем пушек и пулеметов, которым они могли противопоставить только древние кремневые ружья, которые заряжались вручную через ствол. Англичане штурмовали горные склоны и захватили весь Южный Тибет. После этого тибетская армия собралась у крепости Гьянцзе, чтобы дать свое последнее сражение. Несмотря на героическое сопротивление тибетцев, они были разбиты и путь на Лхасу был открыт. Именно там в 1904 году Великобритания навязала этой горной стране свои условия. С великим ужасом и горечью тибетцы вспоминают о тех временах. Один из них сказал мне, что это была неравная борьба: «Против хорошо вооруженных воинов вышли почти дети». Чем ближе мы приближаемся к Гьянцзе, тем шире становятся долины, тем больше мы встречаем людей. Повсюду виднеются села и деревушки. Внезапно появившаяся искусственная роща, которая окружена каменной стеной, является первым признаком роста благосостояния местных жителей.