Мигель Руис - Голос знания. Книга Толтекской мудрости

Будучи ребенком, я был абсолютно естественным. Я никогда не пытался быть тем, кем я не являлся. Все мои стремления были поиграть, поисследовать, и быть счастливым. Мои эмоции руководили всем. И хотел делать только то, что мне нравилось, и я пытался избегать неприятных мне вещей. Все мое внимание было сфокусировано на том, что я чувствовал, и я мог ощущать эмоции исходящие от других людей. Вы можете называть это инстинктом , если хотите, но это было своего рода восприятие. К некоторым людям я обращался, потому что я им доверял. Не приближался к другим, рядом с которыми мне было не комфортно. У меня было много эмоций, которые я не мог объяснить, поскольку, разумеется, мне не хватало слов.

Помню, как просыпаясь, я видел лицо моей матери, и желание схватить ее в объятиях переполняло меня. Тогда я не знал что эта эмоция зовется любовью . Это было абсолютно естественно — любить. Я ощущал то же самое по отношению к моим игрушкам, и к кошке с собакой тоже. Помню, как отец возвращался домой с работы и я запрыгивал на него с такой радостью, с широкой красивой улыбкой. Абсолютно естественно. Я мог быть голым и не беспокоился о том, что могут подумать люди. Я был самим собой, кем бы я ни был, у меня не было знания. У меня не было программы в голове. Я не знал, кем я был, и меня это не волновало. Как собака, которая не знает, что она — собака. Но она ведет себя, как собака. Лает, как собака. Да, я был таким. Я жил целостно. Это было моей натурой, прежде чем я стал говорить.

Я продолжил анализировать свои детские воспоминания и обнаружил, что все мы проходим через определенный момент. Что происходит? На самом деле, приходит знание. Я помню, как я начал учить слова. Я изучил наименования каждого предмета, находящегося в поле моего восприятия. И изучил язык, что было замечательно. Теперь я мог пользоваться словами, чтобы получить то, чего я хотел. По прошествии нескольких месяцев, или даже лет, мой разум развился достаточно хорошо, чтобы воспринимать абстрактные понятия. Вместе с этими понятиями, происходит нечто невероятное. Я начинаю создавать истории, оценивая все вокруг: что правильно, а что- нет, что должно быть, а что — нет, что есть хорошо и плохо, красиво и уродливо. Я учусь у своих родителей не только тому, что они говорят, но и тому, что делают. Я постигаю не только то, что они говорят мне, но и что они говорят о других людях. Я учусь взаимодействию. Я копирую все, что вижу. Я вижу своего отца, очень могущественного, с глубокими убеждениями, и я хочу быть таким, как он. Я уже не могу ждать, когда же я вырасту, чтобы иметь свои собственные убеждения.

Когда я наконец-то понимаю язык, почти все вокруг начинают рассказывать мне, кто я такой. Я изучаю себя, выслушивая мнения рассказчиков, окружающих меня. Моя мать создает мой образ, основываясь на том, каким она представляет себе меня. Она мне рассказывает, какой я, и я ей верю. Потом мой отец говорит мне какой я, но это что-то совсем другое, и я соглашаюсь с ним тоже. Конечно же, у моих братьев и сестер есть свое мнение насчет меня, и я также соглашаюсь и с ними. Несомненно, они знают больше меня, несмотря на то, что это я живу в этом физическом теле. Все это не имеет никакого смысла, но меня это забавляет.

Затем, я иду в школу, и учительница говорит мне, что я такой-то, что все еще в порядке вещей, пока она мне не рассказывает, каким я должен быть, а я таким не являюсь. Я соглашаюсь, и в этот момент начинаются проблемы. Я слышу как учительница говорит: «Дети, вы должны тяжело работать, чтобы стать кем-то в этой жизни, чтобы быть успешными. Мир делится на победителей и неудачников, и вы находитесь здесь, чтобы подготовить себя к тому, чтобы стать победителем. Если вы тяжело работаете, вы можете стать адвокатом, врачом, инженером». Учительница рассказывает истории о разных президентах, и что они делали когда были детьми. Конечно же, они все герои и победители. Я — ребенок, я — невинен. Я учусь концепции победителя . Я соглашаюсь, что я должен стать победителем, ну вот и все — это соглашения сохраняется у меня в памяти.

Дома я слышу от своих родителей: «Мигель, ты должен вести себя таким образом, чтобы быть хорошим мальчиком», что означает, если я не веду себя таким образом, я не хороший мальчик. Они этого не говорят, но я это понимаю. Ты должен делать и то и это, чтобы быть хорошим мальчиком. Тогда ты получишь награду. А если ты не такой, ты будешь наказан. Опс! Я такой маленький, а они такие большие. Я пытаюсь сопротивляться, но терплю неудачу. Они побеждают. Я начинаю притворяться тем, кем я не являюсь , чтобы избежать наказания, а также, чтобы получить вознаграждение. Я обязан делать, что мне говорят, потому что только хорошие мальчики получают награду. Помню, как сильно я старался стать тем, кем они хотели меня видеть, только чтобы они меня наградили своим вниманием, только чтобы услышать от них: «Мигель, ты такой хороший мальчик».

Все, чего я не замечаю за услышанными сообщениями, я воспринимаю в молчаливых посланиях, никогда не высказанных вслух, но которые я могу понимать: я не такой, каким я должен быть; это не в порядке вещей, быть таким, какой я есть. Если в сообщении говорят: «Мигель, ты должен тяжело работать чтобы стать кем-то», это значит, что сейчас, я — никто. В детском мозгу я воспринимаю негласное послание: я не достаточно хорош. Более того, я никогда не буду достаточно хорош, поскольку я — не совершенен. Я соглашаюсь, и с этого момента, как и многие из нас, я начинаю искать совершенство.

Именно так мой разум знакомится с образом совершенства. Когда я перестаю быть самим собой, и начинаю притворяться тем, кем я не являюсь . С этой первой ложью я сталкиваюсь в первый же год обучения в школе, почти сразу же. Сидение в классе и встреча с моей первой учительницей производят на меня неизгладимое впечатление. Учительница — взрослый человек. Все, что она говорит есть правда, также как и все, что говорят мои отец или мать, является правдой. Она — замечательная учительница, заботящаяся о детях, и хотя послание полученное мной в основном позитивное, последствия немного отличаются. За этим посланием стоит нечто тонкое, неуловимое. Я его называю ложь о моем несовершенстве . Это основная ложь, которой я соглашаюсь верить в отношении себя, и после этой лжи, для поддержания оной, придумывается много другой лжи.

Это момент моего падения, когда я покидаю рай, когда моя вера в ложь начинает проявлять свою магию. Словно волшебство вокруг меня, оно вступает в силу: я должен тяжело работать, чтобы быть достаточно хорошим для моей матери, достаточно хорошим для моего отца, достаточно хорошим для моих братьев и сестер, достаточно хорошим для моей учительницы. Это ошеломляет, но это еще не все. Я включаю телевизор, и мне тоже говорят, как я должен выглядеть, как я должен одеваться, каким я должен быть, когда я таким не являюсь . Телевизор поставляет еще больше образов героев и злодеев. Я вижу людей, усиленно старающихся стать победителями. Я вижу, как они стремятся к совершенству, хотят быть кем-то важным, хотят быть тем, кем они не являются.