Ирина Царева - Эти загадочные животные

Все это я описываю для того, чтобы убедить вас, что то, что я видел, — реальное существо. Мне даже хочется поклясться в этом, хотя понимаю, что из всех моих малоубедительных аргументов этот — самый неубедительный.

И мне ничего не остается, как резюмировать: «Хотите верьте, хотите нет!» — и гордо подписаться!

Из письма Некрасова И., г. Киев

А мне ничего не остается, как сообщить уважаемому автору письма, что замеченное им существо действительно не плод его фантазии — он увидел то, что редко кому удавалось увидеть в природных условиях.

Двухголовые змеи существуют. Скорее всего, это действительно был уж. Они нередко рождаются о двух головах. В террариумах их удавалось выкармливать, и жили они годами. Их головы, как заметил наш наблюдательный автор письма, по свидетельствам сотрудников террариума, и в самом деле «не чувствуют» себя единым существом: когда одна получает пищу, вторая пытается вырвать ее, не ведая, что попадает она в общий желудок.

Но в природе двухголовые не выживают, и поэтому то, что инженер из Киева все-таки умудрился встретить ужа-монстра, само по себе чудо. Как выжил несчастный урод, что способствовало этому, как умудрились «договориться» две его головы о согласованных действиях — загадка.

Вот еще одно письмо от Смалева Г. Ф. из г. Губкина Белгородской области.

«Это было в селе Полудни Куйбышевской области, в конце июня — начале июля 1932 года. Стоял необычайно жаркий день. Родители мои были в поле, время близилось к обеду. Мы с сестрой, наскоро перекусив, решили пойти искупаться на Малый Кинель, в пойме которого был наш огород. Мне шел восьмой год, я убирал со стола, а моя 6-летняя сестра гуляла во дворе.

Вдруг она вбегает в хату и говорит, что вдоль плетня деда Прони ползет гадюка. Я быстренько на крыльцо, миновал мазанку и действительно увидел гадюку, вползшую на торчащий вдоль плетня сук. Устроившись там, она легла набок, вытянулась и успокоилась.

Змея показалась мне несколько толстоватой, как будто она что-то проглотила и не успела еще переварить. На нас она не обращала внимания, хотя мы были от нее не более чем в десяти шагах. Утолщенная часть брюшка ее вдруг начала вибрировать, внутри явно что-то шевелилось.

Неожиданно там появилось маленькое отверстие.

Оно то открывалось, то затягивалось, так же как у кошки перед родами, только кошка в отличие от вытянувшейся змеи в таких случаях лежит свернувшись.

Отец часто бывал в извозе, и мне приходилось помогать матери при окоте коз и овец. Обычно я держал фонарь, а при отеле коровы тянул вместе с матерью теленка, если надо было помочь. И конечно, я сразу сообразил, что у змеи вот-вот начнутся роды. Мне было любопытно, и я уговорил сестру остаться и посмотреть.

Гадюка приподняла голову, дырочка на брюшке стала больше, и из нее посыпались на землю маленькие блестящие зеленоватые юркие змееныши. Они быстро расползались в разные стороны от родившей их матери.

А мамаша не спеша хватала ртом своего замешкавшегося детеныша, поднимала голову и, движением, каким пьет воду курица, заглатывала его. Так ей удалось троих из них проглотить. Во время ее «пира» отверстие на брюшке закрылось. Я ждал последа (детского места), но его не было. Убедившись, что оставшиеся дети разбежались, гадюка не спеша поползла в бурьян.

Конечно, о таких явлениях в природе известно. Например, некоторые свиньи пожирают своих чад, при этом поросята даже не пытаются убежать от мамаши. Змеи в этом оказываются более жизнелюбивы и не мешкая покидают свою мать.

До 16 лет я проживал в степной полосе. Не все еще было распахано, и змеи встречались довольно часто. Но ни разу ни я, ни мои товарищи не встречали змею, рядом с которой был бы хоть один змееныш».

Что ж, и здесь вроде бы ничего особенного нет. Не все змеи — яйцекладущие. Есть среди них и живородящие. Но, как правило, они очень привязаны к своим угодьям, от которых самки практически не уползают, тем более в такой ответственный момент, как появление потомства. Весной или осенью, когда происходят миграции змей к местам брачных встреч и зимовок, самку еще можно встретить вне ее охотничьих угодий, но летом (а описанное в письме событие происходило именно в это время года) — это весьма необычно. Самцы меньше привержены «дому» и уползают от него на расстояния до пяти километров. Гадюки отличаются поразительной преданностью своим брачным партнерам, год за годом сохраняя верность им. И матери они заботливые. Поэтому то, чему стали свидетелями детишки из села Полудни, удивительно.

Остается только гадать, что заставило змею оказаться в таком неудачном месте в такой ответственный момент ее жизни и безжалостно уничтожать свое потомство. Какая трагедия разыгралась в ее змеиной жизни?…

Следующие свидетельства загадочного поведения змей уже другого рода — в них человеческое видение и человеческая оценка событий.

Видимо, кошку сбил проезжавший автомобиль. Судя по тому, что она была отброшена на обочину, скорость, на которой ехала машина, была велика. У нас здесь движение не слишком большое, поэтому гоняют на скоростях.

В этот день я косил траву на обочине дороги — запасался на зиму для своей буренки, — тогда и увидел лежащую кошку. Голова ее была разбита, вся в крови, но она была жива. Я наклонился, чтобы посмотреть, может, чем помочь могу, а может, мучения ее прекратить надо, да так и застыл в полусогнутом состоянии. Из травы поднялась змеиная голова и грозно зашипела. Косу я оставил в стороне, поэтому предпочел послушаться предупреждения. Места у нас змеиные, и повадки гадов мне хорошо известны. Я даже косить хожу в кирзачах. Обойдя гадюку, принялся за работу.

Возвращаясь обратно, снова подошел к тому месту. Найти его было нетрудно: оно нескошенным островком выделялось на полосе вдоль дороги. Кошка, видимо, уже умерла, так как лежала без движения. И снова из травы с угрозой поднялась змеиная голова. Рубить я ее не стал — она не нападала, а только гнала меня, да и тело кошки задеть косой боялся — хоть и мертвая, а рубить неприятно.

Два дня я не был на этом месте. А когда снова проходил мимо, из любопытства не удержался и глянул. Кошка все еще лежала, но поза ее изменилась. Теперь она больше походила на спящую, чем на мертвую, а рядом с ней, свернувшись, но пристально следя за моими движениями, лежала змея. «Что ей надо от кошки? Неужели дохлятиной питается? А может, кровь лакает?» Вопросы возникали самые дурацкие, а ответа на них я не находил.

Наверное, змея привыкла к моим появлениям, потому что в следующий раз позволила подойти поближе и рассмотреть все получше. Кошка была жива. Она тяжело дышала то ли во сне, то ли без сознания. Рядом с ней лежала задушенная мышка. Я так и не понял, кому она предназначалась: змея себе на ужин отложила или для своей подопечной приготовила.