Ольга Обнорская - Сад Учителя

«5 часов 27-го. Я взошла на терраску к У. Я опустилась на колени около его ног и сказала сквозь слёзы…

— У., прости мне мою слабость! Вы дали мне дивную розу, а она вонзилась в моё сердце шипами, и я не умею оценить её нежности и благородства.

У. улыбнулся и сказал:

— О, дитя, неразумное дитя! Это так несерьёзно, это всё пройдёт как лёгкий туман утра. Мы дали тебе цветок не для того, чтобы ты кололась о его шипы, но чтобы ты оценила его благоухание и чтобы он дал особый аромат счастья дням твоим. Сядь, дитя. Я расскажу тебе сказочку.

Я села на скамеечку у его ног, и У., положив свою нежную руку мне на плечо, начал говорить:

— Жила в лесу белочка. У неё в дупле дерева родились три детёныша. Она была счастлива, но сова утащила одного новорождённого крошку. Белочка погоревала, но у неё осталось ещё два детёныша в утешение. Прошло некоторое время, и дикая кошка утащила второго, уже более взрослого. Белочка горевала, но у неё остался ещё один детёныш. И этот, подрастая, стал прелестен, но и его подхватила однажды сова. И белочка стала одинокой. Как ты думаешь, о ком из них она скорбела более всего?

— Я думаю, У., что в равной мере ей были дороги все три.

— Да, ты права; я думаю, что для истинной Любви (а мы предположили на мгновение, что белочка обладает истинной Любовью) нет различий… Но вот пришла новая весна, и у белочки родились новые детёныши. И на этот раз все они остались живы, и она была вполне счастлива и забыла о прошлогодних скорбях… Ах, как часто человеческие скорби проходят так же бесследно, как скорби этой белочки. Дитя, запомни: всё, что на поверхности дел твоих, всё это несерьёзно. Серьёзна лишь бездонная глубина сердца. И чувства, которые возникли по поводу временных слёз или улыбок, истаяв, исчезнут.

У. замолчал. Его рука всё ещё лежала на моём плече. Сгущались сумерки. В сердце вступила тишина и покой уверенности. Рука У. была на моём плече и Его Любовь была в моём сердце».

И ещё я Вам хочу сказать, что сегодня я родилась! И это для Вас я теперь родилась. И я иду, иду к Вам по тоненькой, тоненькой нити, которая протянулась от моего сердца к Вашему. И я иду не оглядываясь, я иду потому, что Любовь ведёт меня. И руки мои протянулись навстречу — ищут Вас!

Л.

29.10.36

Я получила от Вас посылку сегодня: самое дорогое в ней — Ваше письмо…

Я имею Вам что передать. Вот:

Есть некоторые способы понимания Жизни, которые сложились в системы, и люди, следуя им, теряют то, что я называю «аромат Жизни». Мне кажется, что гораздо лучше и совершеннее не предаваться никаким системам. У Жизни нет систем. И Жизнь нельзя уложить ни в какие мерки. Всё, что вековая мудрость человечества, проникая в глубину Жизни, вынесла на поверхность, — это ещё не вся Жизнь. Она вся хранится только в сердцах людей, в понимании жизни настоящего дня, то есть того творческого мгновения, которое и есть миг Вечности. Не следуйте ни за кем, не записывайте моих слов, если вы их превращаете в святилище, не создавайте себе привязанностей ни в прошлом, ни в будущем. Только миг сегодняшнего дня полноценен. У Жизни много разнообразных форм, но все они преходящи. А я вам говорю не о формах, а о том, что за формой. Истиной я называю то, что не имеет ни формы, ни определённого выражения, но Она — совокупность всех форм, всех выражений. Истина невыразима и, однако, люди постоянно стремятся низвести Её. У Истины нет ни начала, ни конца с которых можно было бы Её рассматривать и давать Ей определяться, потому что Она вне всего этого и всё же Она объемлет всё. Я бы хотел вам указать на тщетность попыток определить Истину, но я хотел бы вам указать на то, как важно суметь найти Её в себе. Для того чтобы начать правильно познавать Жизнь, надо научиться находить во всём Её бытие… Надо научиться принимать Жизнь во всём: и в малом, и в великом. Не в мире фактов творит Жизнь и даже не в мире идей, а в совокупности всего составляющего мир. Я говорю вам: не предавайтесь соблазну успокоиться, а ищите расшириться. Поймите, Жизнь не в тесноте ваших замкнутых квартир, а в широком просторе мира. Жизнь не может быть ни замкнута, ни ограничена. Всюду и во всём — Жизнь. Следуйте Её велениям. Она проста, и Голос Её, не заглушённый вашими суетными и воображаемыми делами внятно возносится над всем миром. Он говорит: «Следуйте за мной. Я не учу вас ничему, но Я в вас, и вы — во Мне. Нет ничего, что было бы вне Меня».

Истинная собранность — это есть наивысшая напряжённость Жизни; Жизни, готовой в вас обратиться в любую сторону, в любой момент. В своём великом напряжении человек прост, прям. Он не поучает никого, он не морализует — он живёт. Он одухотворён Жизнью, и она через него творчески проявляет себя. Мне кажется, что это так просто, друзья мои, так просто, что даже не требуется особых условий для того, чтобы понять это, кроме одного: иметь великую жажду раскрыть в себе этот живой источник Жизни и черпать из него.

Кр.

‹…› Ваша Л.

31.10.36

Доброе утро! Сегодня опять чудесный день. ‹…›

Вчера я видела сон… Он какой-то вещий. Я Вам расскажу: «Где-то на каком-то дворе между домами (небольшой город типа провинции) стою я и какие-то мои близкие, но кто, не знаю… Идёт дождь, сначала слабо, потом превращается в ливень; все прячутся, и я тоже становлюсь под крышу. И вдруг вижу, что вместе с потоками дождя падает с неба огонь синевато-жёлтый. И это очень страшно. И тут же возле меня спускается с неба деревянная свеча. Она огромная и похожа на круглое бревно, но посредине, как и у свечи, горит огонь. И эта деревянная свеча опять поднимается в воздух на крышу того дома, где я живу, и поджигает его. Я кричу тем, что со мною:

— Смотрите, смотрите, она поджигает мой дом.

А кто-то говорит:

— Это очень хорошо. И пусть горит. А мы уйдём отсюда.

И мы направляемся к воротам. Но я говорю:

— Но ведь кругом люди, и они спят. Надо разбудить их.

И кто-то из тех, что со мною, опять отвечает:

— Не надо. Они сами проснутся, когда придёт их время.

И мы продолжаем уходить… Тогда я опять говорю:

— Может быть, вернуться в дом и взять там какие-либо вещи, пока не поздно?

И мне отвечают:

— Нет, брать с собой ничего не надо оттуда. Пусть всё сгорит.

И мы выходим на большую дорогу. А в руках у меня какие-то стеклянные пустые вещи, которые прижимаю к себе, и я смотрю в удивлении на них: зачем это я их несу с собой? А дорога широкая и большая, и, несмотря на тревогу, какая-то радость в сердце — что нет ничего, что привязывало, и весь мир лежит перед тобой…»

И я проснулась. И вот этот сон не забывается. Он вещий. Я знаю… Но ещё не умею понять его до конца. ‹…›

Ваша Л.

3.11.36

Сегодня день необычный… День великого счастья и… великой боли. Но о боли я Вам писать ничего не буду, а только о счастье. Сегодня днём налетело счастье, и вот что оно нашептало мне, когда я сидела на берегу моря: