Кристофер Бейч - Круги жизней. Реинкарнация и паутина жизней

Потом Пармода отправили самого искать путь к магазину “Братья Мохан”, он давал указания шоферу, который вез их со станции. Войдя в магазин, он посетовал на то, что его место перенесли.

В Индии принято, чтобы у хозяина было свое огороженное место — гадди , расположенное у входа, откуда он может приветствовать посетителей и руководить бизнесом. Гадди Пармананда действительно через некоторое время после его смерти было перенесено. Попав внутрь, Пармод спросил: “Кто следит за пекарней и фабрикой содовой воды?” (это были обязанности Пармананда). Чтобы проверить мальчика, вывели из строя сложную машину, производящую содовую воду. Пармод доказал, что прекрасно знает, как работает аппарат. Без всякой посторонней помощи он определил, где отсоединен шланг, и дал указания по его починке.

Позже, уже в доме семьи Мохра, Пармод обратил внимание на домашний кинотеатр, которого раньше не было, узнал комнату, где спал Пармананд, стенной шкаф, в котором были его вещи, а также свой низкий столик. “Вот здесь я обычно ел”, — сказал он. Когда в комнату вошла мать Пармананда, он сразу обратился к ней, назвав “мамой”. Узнал он также жену Пармананда, предприняв нечто вроде попытки обнять ее. Несмотря на то что она была взрослой женщиной, а Пармод — пятилетним ребенком, он явно выказывал определенные чувства взрослого мужчины, мужа. Когда они остались наедине, Пармод сказал ей: “Я пришел, а ты не нанесла бинди” (он имел в виду красную точку, которую ставят на лбу индийские жены). Пармод упрекнул “свою жену” и в том, что она носит белое сари — одежду индийских вдов, вместо того чтобы надеть цветное сари — одежду жен.

Пармод узнал дочь Пармананда и одного из сыновей, который был в это время дома. Когда появился младший сын Пармананда, Пармод узнал и его, назвав семейным прозвищем — Гордхан. В беседе с ним Пармод не позволил старшему по возрасту Гордхану обращаться к нему по имени, а настаивал, чтобы тот называл его “отец”. “Я просто стал маленьким”, — сказал Пармод. Он также правильно определил одного из братьев Пармананда и его племянника.

Мальчик демонстрировал поразительное знание подробностей жизни Пармананда. Во время поездки в отель “Виктория”, которым владели братья Мехра, Пармод обратил внимание на новые постройки. Семья Мехра подтвердила, что они действительно появились после смерти Пармананда. Войдя в отель, Пармод показал на несколько шкафов и сказал: “Эти шкафы я сконструировал для "Черчил хаус"” (так назывался второй отель, которым братья владели в Са-харанпуре). У Пармананца на самом деле были такие шкафы; вскоре после его смерти семья решила перенести их в отель “Виктория” [30] Все подобные дети ничего не знают о событиях, которые происходили в их предыдущем личностном мире после их смерти. Это очень важно, чтобы понять, бессознательно ли они восстанавливают детали жизни путем телепатического считывания мыслей тех, кто знает умершего, или же владеют этими деталями, как подлинными воспоминаниями. .

При следующем визите в Сахаранпур Пармод спонтанно узнал доктора — знакомого Пармананда. “Это доктор и старый мой друг”, — сказал он. Он узнал также человека по имени Ясмин, который, как утверждал Пармод, занял у него (Пармананда) денег. “Я должен получить долг”, — сказал Пармод. Сначала Ясмин отказывался признать это, но когда понял что семья не будет настаивать на выплате, признал правоту Пармода.

Стивенсон пишет, что собрал более трехсот подобных случаев, а опубликовал лишь малую толику. К примеру, он не включил в книгу случаи, в которых семья второй личности извлекала какую-нибудь выгоду из контактов с семьей первой личности: финансовую, повышения социального престижа или общественного внимания. Он также отбросил случаи, где две семьи были связаны с человеком, который мог неумышленно переносить информацию от одной к другой. Отдельные случаи можно рассматривать как криптомнезию (“спрятанные воспоминания”). Например, человек нечаянно услышал разговор или прочитал в романе фразу, не придал им значения и забыл об обстоятельствах, при которых это произошло. Позже что-то “запускает” информацию, и она субъективно появляется будто бы “ниоткуда”. Мы предполагаем, что она из предыдущих жизней, но в гипнотических регрессиях обнаруживаются истинные источники информации. Такие случаи не учитываются. Сразу же отвергаются случаи, в которых встречаются противоречивые моменты, вызывающие сомнения или даже содержащие намек на обман.

Стивенсон опубликовал только случаи, где не прослеживается никакой выгоды, никаких скрытых мотивов, никаких предварительных контактов между семьями; эти свидетельства содержат множество подробностей, которые могут подтвердить близкие предыдущей личности, а в идеале возможна встреча второй личности с людьми, знакомыми с первой. Профессиональный скептицизм Стивенсона и его критические методы привлекли внимание даже весьма консервативных научных журналов. В 1977 году известный “Журнал нервных и психических заболеваний” посвятил его исследованиям почти целиком весь выпуск. В редакционной статье доктор Юджин Броди писал: “Публикуя данный материал, мы тем самым признаем научную и личную честность автора, законность его исследовательских методов и соответствие его доводов канонам рационального мышления” [31] ЖНПЗ, май 1977 г. .

Двумя годами ранее, делая обзор первого тома книги “Случаи реинкарнации” в “Журнале Американской медицинской ассоциации”, доктор Лестер С. Кинг пришел к выводу, что Стивенсон “тщательно и без каких-либо эмоций отобрал ряд случаев в Индии, причем таких, которые трудно объяснить с какой-либо другой позиции, кроме реинкарнации… Собранное им огромное количество материала невозможно проигнорировать” [32] ЖАМА, декабрь 1975 г., с.978. Конечно, у Стивенсона были свои критики. Среди них прежде всего надо назвать Пола Эдвардса — “Свидетельства против реинкарнации”, (особенно часть 4), Яна Уилсона — “Все в уме” и Д.Скотта Рого “В поисках вчерашнего”. .

Чтобы придать больший вес исследованиям Стивенсона, наверное, стоит привести еще один случай, тоже опубликованной в книге “Двадцать случаев, заставляющих задуматься о реинкарнации”.

Сварнлата Мишра родилась в Шахпуре, Индия, 2 марта 1948 года. Она была веселым, милым ребенком, и родители очень ее любили. Когда Сварнлате было около трех с половиной лет, ее отец, юрист, взял девочку с собой в поездку. Путь лежал через город Катни, расположенный в ста милях от их дома в Панне. Когда они ехали по городу, Сварнлата внезапно попросила водителя свернуть на дорогу, которая, как она сказала, ведет к “ее дому”. Позже, когда они остановились в Катни попить чаю, Сварнлата заявила, что им бы предложили чай получше в “ее” доме, расположенном неподалеку. Отец был сбит с толку этими странными словами, но не отмахнулся от них.