Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ

Когда члены антиномии: единство — множественность отражаются друг в друге, то они видоизменяют в корне свою природу. Единое становится единым не только потому, что вне его ничего нет, но и потому, что оно объем-лет множественность своего содержания в действительно едином синтезе, множественность становится таковой не только потому, что она потенциально способна создать множественность форм, но и потому, что она актуально объемлет собой действительно существующую множественность единичных форм. В этом таинстве взаимного отражения единство как бы пропитывается множественностью и включает ее в свое самоощущение, множественность также впитывает в себя единство и включает его в свое самоощущение.

Иначе говоря, после этого взаимного отражения единство становится центральным синтезом множественности, а множественность — периферическим сознанием единства. С точки зрения реального бытия единство и множественность только с этого момента входят в его область — дотоле же они были лишь отвлеченными абстракциями. В действительности, рождение из Непознаваемого Абсолюта Трансцендентного и Имманентного Ликов, утверждение миров трансцендентного и имманентного, выяснение их содержания как абстрактной идеи единства потенциального идеального мира и абстрактной идеи потенциальной множественности Хаоса, и отражение этих абстрактных идей друг в друге — целиком протекают до начала создания мира и являют собой лишь связующую дедукцию между Нирваной и Манвантарой, между He-Бытием и Бытием. Только с завершением этих процессов расковывается возможность реального рождения вселенной.

Из сказанного ясно, что так как процесс мирового творчества вневременен и вечен, и вневременно же и вечно взаимное отражение полюсов антиномии единство — множественность, то множественность Хаоса также вневременно и вечно переходит из потенциального состояния в актуальное, Это значит, что всегда и вечно абсолютное единство потенциального идеального мира привносит в себя все новые и новые виды множественности, а абсолютная потенциальная множественность Хаоса выбрасывает на арену мира все новые и новые виды актуальных множественностей. Это и есть исконная глубинная основа космического творчества: во вневременном процессе в потенциальном идеальном мире рождаются все новые и новые потенциальные иерархии монад, а в проявленном мире возникают возможности потенциальной иерархии множеств.

Весь дальнейший процесс мировой эволюции состоит в претворении этой двойственной потенциальной иерархии в актуальную. Какое бы сечение четырехмерного иерархического пространства мы не брали, одинаково мы будем иметь начало космического творчества в образовании атомной структуры материи, в потенциальном дифференцировании потенциального идеального мира. Выяснив онтологическое происхождение этих двух состояний, мы в дальнейшем изложении будем исходить из них, как из данностей.

Итак, вначале мировой эволюции мы имеем с одной стороны потенциальный идеальный мир, в котором отдельные модусы Реальности, монады, индивидуальные центры бытия, взаимно сопряжены иерархическим законом, а с другой — первобытную материю, состоящую из первичных протоато-мов. Мы не можем по современному состоянию науки сказать, образуются ли атомы известных нам химических элементов частью непосредственно, часть же из двух, трех или еще большего числа первичных легчайших газов или же целиком тем или иным путем. Но так или иначе, идея эволюции с первых ее шагов состоит в том, что из ряда простейших единиц некоторого высшего порядка в этом начальном этапе космической эволюции материя представляет собой лишь совокупность отъединенных друг от друга атомов. Это состояние характеризуется отсутствием какой бы то ни было организованности и целостности и обычно именуется Хаосом, физически же соответствует туманности. Вся дальнейшая эволюция заключается в постепенной организации этого хаотического множества в целостный организм.

Материально Хаос и Космос между собой ничем не отличаются, как в том, так и в другом состоянии мы имеем те же самые материальные атомы и в том же самом количестве. Между тем всякому понятно, как безгранично велико их качественное отличие. Хотя никакая физическая или химическая лаборатория не в состоянии создать ингридиент красоты и гармонии, но это обстоятельство ни в коей мере не ослабляет полной достоверности их факта. Правда, существуют люди весьма мало способные к восприятию красоты, но это также не имеет никакого значения для достоверности ее бытия, как глухота некоторых людей не может поколебать достоверность существования музыкальных произведений. Красота есть не только в полном смысле эмпирическая данность, но и достоверность ее выше достоверности всякого иного факта.

Действительно, достоверность факта материи, несмотря на всю свою кажущуюся очевидность, окончательно развенчана новейшими открытиями европейской науки об электрической природе материи. Понятие «материя» не имеет никакого внутреннего самобытного содержания — ошибочность отождествления материи и пространства, сделанного Декартом в новейшее время выяснена окончательно, равно как доказано в теории принципа относительности, что масса имеет чисто энергетивное происхождение. Таким образом, «материя» оказывается лишенной тех основных предикатов, которыми определялось содержание идеи материи. Следовательно, материя есть лишь условное наименование некоторого состояния при соответствующем масштабе воспринимающих способностей наблюдающего во времени и пространстве. Ясно, что «материя» не имеет права претендовать на распространительное толкование, а является лишь обозначением некоторого, весьма частного аспекта мировой действительности. Все это может быть резюмировано так: материя в обычно понимаемом смысле есть только понятие, но не идея. Я сказал «в обычно понимаемом смысле», ибо если мы расширим содержание этого термина по двум направлениям, по иерархической координате и по качественным признакам (признав ее характеристикой состояния периферического бытия вообще), то мы получим идею ма- терии как антиномический аналог идее организованной формы — Логосу.

В противоположность понятию физической материи, красота есть нечто по природе своей надмирное, существующее само по себе и являющееся в его формах. Качественное и количественное достоинство этих форм и степень их достоверности с абсолютной точки зрения никакого значения не имеет по отношению к достоверности факта красоты. Она всегда абсолютна и ноуменальна, в чем бы и как бы она не проявлялась.